— Поэтому, — продолжил Поттс, — я намерен еще раз просить вас отправиться в поля и собирать хлопок. И если вы это сделаете, я попрошу свою знакомую француженку привезти всех своих девушек, включая присутствующую здесь крошку. Тогда вы им и покажете, на что вы способны как мужики…
На этот раз арестанты уже не горланили, они, не отрываясь, следили за губами Поттса.
— Наконец, я вам обещаю, что бригада, которая соберет больше хлопка, первой будет общаться с этими дамами. Да, господа! Таково угощение месье Поттса!
Плантатор обвел каторжников довольным взглядом.
— Ну что вы на это скажете?
Он знал, что уже достиг цели. Люди кричали, что согласны работать, и даже красные ядра выкрикивали слова одобрения. Поттс с презрением смотрел на бесновавшуюся толпу. Он всегда был уверен, что люди — скоты.
Грин в отчаянии отвернулся, чтобы не видеть больше происходящего, и скрылся в конуре. Прюитт присоединился к хозяину. Крики восторга не смолкали.
— Вы видели Грина? — спросил Колченогий. — Заполз к себе в будку… Болван!
Калли сидела в кресле, и ее трясло. Поттс успокаивающе положил руку на плечо девушки.
— Это не он болван, — раздраженно бросил он через плечо Прюитту.
Калли высвободилась из-под его руки и встала.
— Если я больше не нужна…
— Постой, крошка, — сказал Поттс, — я тебе кое-что должен.
— Вы ничего мне не должны, только обращаться с Грином, как обещали.
— Ага, секундочку, — пробормотал Поттс.
Калли повернулась и вошла в контору. Поттс бросил на Прюитта разъяренный взгляд и последовал за ней. Он прикрыл за собой дверь.
Теперь Калли сбросила платье. В нижнем белье она стояла перед Поттсом, сидевшим на краю стола. Хозяин, с сигарой в зубах, пытался справиться со сложной застежкой ее лифчика.
Калли была спокойна, она привыкла. Облокотившись на плечи мужчины, она ждала, пока он завершит свою работу.
— Вы сдержите слово? — спросила она.
— Не беспокойся, — пробормотал плантатор. Лицо его на глазах наливалось кровью.
— Знаете, — ровным голосом заметила Калли, — у вас со мной ничего не выйдет, пока вы не дадите слова, что отныне с Грином будут хорошо обращаться.
Выйдя из себя, Поттс выпрямился, дыхание его было прерывистым.
— Хорошо! Хорошо! Прекрати злиться! Лучше помоги мне расстегнуть эту чертово устройство, я не механик, в конце концов!
— Вы получите то, что хотите, — сказала Калли, — но постарайтесь не забыть выполнить то, что обещали. Ясно?
Поттс яростно кивнул. У него был вид мальчишки, стучащего ногами от нетерпения получить конфету. Весь в огне, сгорая от желания, он глядел, как Калли расстегивает лифчик. Груди ее заполняли все поле его зрения, кровь стучала в висках. С ворчанием он вытащил изо рта сигару и погрузился лицом в обнажившуюся грудь. Лицо Калли оставалось суровым.
— Поттс!
Мужчина не отвечал, его колючие щеки терлись о белую кожу.
— Поттс! — крикнула Калли.
— Ну что! Что там еще, боже мой! — с яростью воскликнул фермер.
— Твоя сигара жжет мне ляжку!
С трудом оторвавшись, Поттс отдернул руку, сунул сигару в рот и оглядел девушку, оценивая нанесенный ущерб. На панталонах Калли чуть дымился черный след. Этот инцидент только распалил плантатора. Отбросив сигару в угол, он бросился к ногам девушки, тискал ее бедра, бормоча извинения и обещая новое белье.
— Это надо включить мне в счет! — заявил он с воодушевлением. — Надо так надо, долг есть долг, я всегда это говорил!
Поттс был доволен собой. Все складывалось как нельзя лучше. Он получил любовницу Грина. Наконец-то он вознагражден за свое умное поведение.
Грин лежал, съежившись, на полу карцера. Глаза его были закрыты, рот крепко сжат, дыхание замедлено. Сквозь прорехи разодранной серой рубахи было видно, как нервная дрожь пробегала порой по его спине. Пот и слезы ярости оставили борозды на грязном лице.
Внезапно дверь в карцер резко открылась и в проеме замаячила фигура Колченогого. Он выпил, его шатало, лицо подергивал нервный тик, рубашка была мокрой от пота.
— Не выгорел твой план припереть Поттса к стенке, — засмеялся Прюитт. — И хуже того, это то…
Он не договорил, продолжая смеяться. Дрожащими руками вытащил из кармана бутылку и запрокинул голову. Виски капало у него с подбородка.
— Плевал я на все это дерьмо! — вновь начал он. — Раньше мне все это казалось очень важным… Очень! — Прюитт со смехом глотнул еще. — Но теперь… Вся эта ферма и все, кто здесь есть, могут убираться ко всем чертям, мне от этого ни тепло, ни холодно!
Читать дальше