— Ох, уж этот мой язык! — сокрушенно сказал Банлон. — Никак не научусь держать его на привязи. Мне помогал Генри... Джексон... э-э-э... помог нам позднее, после того...
— После чего?
— После того, как вернулся из города с пивом, — блестящие голубые глаза машиниста встревоженно смотрели на Клэрмонта. — Надеюсь, полковник, вы ничего не имеете против?
Клэрмонт не стал вникать в детали.
— Вы — служащие железнодорожной компании, а не мои солдаты. Мне безразлично, что вы делаете, лишь бы не пили слишком много и не бросили бы нас с одного из тех хлипких мостов в этих проклятых горах! — он собрался было спуститься вниз, но потом снова повернулся к машинисту. — Вы не видели капитана Оукленда или лейтенанта Ньювелла?
— Откровенно говоря, видел и того и другого. Они останавливались тут, чтобы поболтать со мной и Генри, а потом направились в город.
— Не сказали, куда именно?
— К сожалению, нет, сэр.
— Ну, все равно спасибо! — Клэрмонт слез с локомотива и глянул вдоль состава туда, где Белью седлал коня и окликнул его. — Скажите наряду, что они в городе!
Белью отдал честь.
В салуне О'Брайен и Пирс уже отошли от стойки. Пирс сунул свои объявления со словами «Разыскивается...» обратно в конверт. Внезапно оба резко остановились: из дальнего конца салуна раздался гневный окрик. Из-за стола, за которым играли в карты, поднялся человек, одетый в молескиновые брюки и куртку, выглядевшие так, словно он получил их в наследство от деда. В правой руке он держал нечто похожее на маленькую пушку — так вполне справедливо можно было назвать его кольт — в то время, как левая рука пригвоздила к столу левую кисть человека, сидевшего за столом против него. Лицо сидевшего было в тени и к тому же полузакрыто высоко поднятым воротником из овчины и низкой надвинутой на лоб шапкой.
Пирс приблизился к столу и мягко осведомился:
— Что случилось, Гэрритти?
Вместо ответа тот придвинул пистолет к лицу сидящего.
— Скользкие пальчики у этого типа, шериф! Обманом вытянул из меня сто двадцать долларов, и всего за пятнадцать минут!
Дверь салуна открылась и вошел Клэрмонт. Пирс быстро обернулся, скорее инстинктивно, чем из любопытства. Полковник на миг задержался, оценил происходящее и не колеблясь направился к нему.
Пирс снова обратился к Гэрритти:
— Может быть, он просто хороший игрок?
— Хороший? — Гэрритти улыбнулся. — Можно даже сказать блестящий! Но меня не проведешь, шериф! Ведь я играю в карты уже пятьдесят лет!
Пирс кивнул.
— Я сам стал беднее после встречи с вами за карточным столом.
Пленник Гэрритти тщетно пытался высвободиться, но где ему было с ним тягаться. Тот вывернул его руку ладонью вверх, так что все его карты оказались на виду. Среди них красовался червонный туз.
— На мой взгляд, вполне честные карты, — заметил Пирс.
— Я бы не употреблял слово «честные», — проворчал Гэрритти и кивком указал на карты оставшиеся в колоде. — Где-то в середине, шериф.
Тот взял остаток колоды и стал перебирать карты, всматриваясь в них.
Внезапно он остановился и поднял правую руку, в колоде был еще один червонный туз. Пирс положил карту на стол рубашкой вверх, взял из рук человека еще одного туза и положил рядом, также лицевой стороной вниз. Обе «рубашки» были одинаковыми.
— Две одинаковые колоды... Откуда они взялись? — поинтересовался Пирс.
— Я вам подскажу, — голос Гэрритти и так был достаточно мрачен, но звучавшие в нем нотки были и того хуже.
— Старый трюк... — пробормотал уличенный игрок. Он говорил тихо, но учитывая компрометирующие обстоятельства, удивительно спокойно. — Кто-то его подсунул... Кто-то, кто знал, что у меня туз.
— Ваше имя?
— Дикин. Джон Дикин.
— Встаньте, Дикин!
Человек поднялся. Пирс неторопливо обошел стол и оказался лицом к лицу с Дикином. Глаза их оказались на одном уровне.
— Оружие? — буркнул Пирс.
— Не ношу.
— Вы меня удивляете. Я полагал. что для такого человека, как вы, оружие просто необходимо — хотя бы для самозащиты.
— Я противник насилия.
— И, тем не менее, у меня такое чувство, что вам придется узнать, что это такое, нравится вам это или нет.
Правая рука Пирса приподняла полу овчиной куртки Дикина, а свободная рука скользнула во внутренний карман. Пошарив в нем, Пирс извлек оттуда интересный набор тузов и фигурных карт.
— Ну и ну! — пробормотал О'Брайен. — Настоящая-то игра идет, оказывается, не от головы, а от сердца!
Пирс подтолкнул лежавшие перед Дикином деньги в сторону Гэрритти, который, однако, не проявил никакого желания взять их и лишь резко сказал:
Читать дальше