Алистер Маклин - Ущелье Разбитых Сердец

— Собирается стать — чем? — Пирс взглянул на уже совсем съежившегося проповедника, а потом недоверчиво посмотрел на Клэрмонта. — Он, наверное, с ума сошел! Среди индейцев-пайутов он и то продержался бы дольше!

Пибоди облизнул губы, словно сделал последний судорожный глоток.

— Но... но говорят, что пайуты убивают всякого белого, который попадается им на глаза?

— Ну, не сразу же... Они обычно не спешат, — Пирс снова оглядел сидящих за столом. Рядом с совершенно уже перепуганным пастором мило улыбался массивный полный человек в пестром клетчатом костюме. У него были тяжелые челюсти, под стать его фигуре, широкая улыбка и зычный голос.

— Разрешите представиться, шериф, доктор Эдвард Молине.

— Полагаю, вы тоже направляетесь в Вирджиния-Сити? Там для вас масса работы, док... Заполнять свидетельства о смерти. Но опасаюсь, что лишь в немногих случаях смерть там наступает от естественных причин.

— Ну, что вы! — спокойно ответил Молине. — Такое скопище греха, каким является Вирджиния-Сити, не для меня. Перед вами, шериф, новый военный врач форта Гумбольдт. Мне просто еще не подобрали мундир по мерке.

С ноткой раздражения в голосе Клэрмонт заявил:

— Я могу сэкономить ваше время, шериф, избавив вас от индивидуального допроса... и не потому, что вы имеете на это право, а так, из вежливости.

Трудно сказать, был ли это упрек, и так же трудно было сказать, как были восприняты эти слова Пирсом.

А Клэрмонт уже показал на человека, сидевшего справа от него. Вид у этого человека был по-патриархальному великолепен: белые волнистые волосы, усы и борода. Такой человек мог спокойно занять место в сенате Соединенных Штатов и никому не пришло бы в голову спросить, а почему он здесь. Если не считать бороды, то всем своим обликом он поразительно походил на Марка Твена.

— Губернатор Невады — Фэрчайлд, — представил его Клэрмонт.

Пирс кивнул, а затем с некоторым интересом посмотрел на молодую женщину, сидевшую слева от Клэрмонта. Ей было лет 25, у нее было бледное лицо и таинственно-темные с дымным оттенком глаза. Волосы — по крайней мере, насколько их было видно из-под широкополой шляпы — были черными, как смоль. Она сидела в пальто серого цвета и слегка поеживалась. Владелец «Имперского отеля» считал, что его доходы не позволяют ему слишком расточительно расходовать топливо.

Клэрмонт представил и ее:

— Мисс Марика Фэрчайлд, племянница губернатора. Она едет к своему отцу, коменданту форта Гумбольдт. Затем он качнул головой, указывая на того, что сидел левее. — Адъютант губернатора и офицер связи майор Бернард О'Брайен...

Он внезапно замолчал и с любопытством посмотрел на Пирса. Тот в свою очередь впился глазами в О'Брайена, грубоватого, загорелого человека с пухлым и веселым лицом. О'Брайен ответил ему взглядом, в котором неожиданно проснулся интерес, а потом, точно узнав знакомого, вскочил на ноги. В следующее мгновение они бросились друг к другу, схватились за руки, как потерявшие и неожиданно нашедшие друг друга братья и крепко обнялись, похлопывая взаимно по спине. Завсегдатаи «Имперского отеля» с изумлением взирали на эту сцену, никто из присутствующих не помнил, чтобы шериф Натан Пирс хоть в малейшей степени давал выход чувствам.

Лицо О'Брайена излучало светлую улыбку.

— Сержант Пирс! Тот самый Натан Пирс! Ни за что бы вас не узнал! Ведь там, в Чаттануга у вас была борода...

— Почти такой же длины, как ваша лейтенант.

— Майор, — О'Брайен произнес это с шутливой строгостью, а потом печально добавил:

— Повышение приходит не скоро, но приходит... Натан Пирс! Отважный разведчик, знаменитый на всю армию! Смелый борец против индейцев, лучший стрелок...

Голос Пирса звучал сухо:

— За исключением вас, майор! За исключением вас. Вспомните тот день...

Обняв друг друга за плечи и, видимо, совершенно забыв об остальных присутствующих, оба направились к стойке, столь нелепой по конструкции, что она против вашей воли вызывала у вас восхищение своим дешевым величием. Несмотря на ненадежность этой конструкции, Пирс не побоялся облокотиться на эту стойку и послать соответствующие сигналы поглощенному стаканами бармену, после чего друзья углубились в тихую, захватившую их беседу.

Пятеро за столом некоторое время молчали. Потом Марика Фэрчайлд озабоченно промолвила:

— Что имел в виду шериф, говоря «за исключением вас?» Ведь они говорили о разведке, о борьбе с индейцами и о стрельбе, а все что умеет майор — это заполнять бланки, петь ирландские песни, рассказывать страшные истории и... и...