Джеймс Купер: Поселенцы

Старый лѣсникъ смѣялся своимъ обыкновеннымъ, тихимъ смѣхомъ; потомъ, взбросивъ свое ружье на плечо, кивнулъ обществу въ знакъ прощанія, и быстрыми шагами пошелъ въ лѣсъ. Скоро онъ и его собака исчезли за высокими деревьями, между тѣмъ какъ сани поднимались на гору.

До этого времени, судья Темпль былъ слишкомъ изумленъ, чтобы могъ ближе разсмотрѣть своего спутника, но теперь онъ замѣтилъ, что это былъ юноша лѣтъ 23, статный и красивый; глубоко погруженный въ мысли, молча сидѣлъ онъ противъ него.

— Я думаю, молодой человѣкъ, замѣтилъ судья, обращаясь къ незнакомцу, что испугъ мой заставилъ меня забыть ваше имя, если оно уже было произнесено, однако лицо ваше мнѣ кажется до того знакомымъ, что я думаю, что видѣлъ васъ уже гдѣ-нибудь раньше.

— Я здѣсь всего только три мѣсяца, a вы, кажется, это время были въ отсутствіи, отвѣчалъ молодой человѣкъ такъ холодно, что y судьи прошла всякая охота продолжать разговоръ. Онъ молча отвернулся и нѣсколько времени спокойно наблюдалъ его.

Лошади въ это время достигли вершины горы, и чувствовали инстинктивно, что скоро конецъ ихъ путешествію. Бодро закусивъ удила и забросивъ головы, быстро понеслись онѣ по ровной, снѣжной поверхности, и скоро достигли мѣста, гдѣ дорога была довольно крута и извилинами вела въ долину.

— Теперь, Лиза, сказалъ судья, пробуждаясь отъ задумчивости, теперь ты можешь видѣть свою родину. Тамъ мѣсто покоя на всю твою жизнь, и на вашу, молодой человѣкъ, если вы захотите остаться.

Тѣ, къ кому относились эти слова, обратились въ ту сторону, и глазамъ ихъ представился великолѣпный видъ. Подъ ними лежала обширная равнина, покрытая снѣгомъ и окруженная лѣсистыми горами. Тамъ и сямъ чрезъ засѣки виднѣлись открытыя мѣста, которыя хотя были невелики и островообразны, но доказывали обитаемость свою тѣмъ, что надъ верхушками деревъ виднѣлся дымъ. Съ восточной стороны развивалась обширная плоскость, на которой не было ни одного растенія, и только шероховатая поверхность и дымившіяся изъ нея испаренія показывали, что это было озеро, подъ своимъ зимнимъ покровомъ. Узкій ручеекъ протекалъ по упомянутому мѣсту, и теченіе его на нѣсколько миль можно было узнать только по елямъ и пихтамъ, окаймлявшимъ берега. На крутомъ берегу озера лежала деревня Темпльтонъ, состоявшая изъ 50 деревянныхъ домовъ, раскрашенныхъ пестрыми красками. Домъ судьи возвышался надъ всѣми, и хотя былъ построенъ въ оригинальномъ стилѣ, но все-таки импонировалъ своею величиною. Онъ былъ возведенъ, изъ камня, и тѣмъ отличался отъ другихъ зданій.

Пока всѣ смотрѣли на долину съ напряженнымъ вниманіемъ, они услышали веселое бряцаніе саней, которыя, казалось, быстро приближались къ нимъ. Такъ какъ вся дорога была покрыта кустарниками, то сани можно было разглядѣть лишь тогда, когда упряжки совершенно сблизились другъ съ другомъ. Съ перваго же взгляда судья узналъ находившееся въ саняхъ общество. Оно состояло изъ четырехъ мужчинъ, изъ коихъ одинъ правилъ четырьмя превосходными конями, и гналъ ихъ по скату съ увѣренностью и безъ боязни. Это былъ шерифъ графства, Ричардъ Джонъ, двоюродный братъ судьи. Въ саняхъ сидѣлъ господинъ Грандъ проповѣдникъ околодка, Лекуа, первый купецъ Темпльтона, и маіоръ Гартманъ, нѣмецъ по происхожденію; всѣ трое были друзьями дома.

Ричардъ Джонъ остановилъ лошадей, и обои сани стояли другъ противъ друга, такъ что сидѣвшіе въ нихъ могли обмѣняться поклонами. Когда это кончилось, то Ричардъ снова повернулъ лошадей, по направленію къ деревнѣ. Какъ разъ подъ мѣстомъ, гдѣ стояли сани, была каменоломня и потому надо было много осторожности повернуть ихъ такъ, чтобы они не скатились въ пропасть. Негръ предложилъ отпрячь переднихъ лошадей, и это мнѣніе сильно поддерживалъ судья. Но Ричардъ, бывшій весьма самонадѣяннымъ, отвергъ это съ пренебреженіемъ.

— Зачѣмъ отпрягать, кузенъ, сказалъ онъ съ не удовольствіемъ, — лошади такъ смирны, какъ овцы; сѣрыхъ, какъ ты знаешь, я выѣздилъ самъ, a вороныя такъ близки къ кнуту, что ими можно управить. Спроси господина Лекуа, есть ли тутъ хотя малѣйшая опасность.

Французъ былъ слишкомъ вѣжливъ, чтобы разочаровать Ричарда въ его увѣренномъ ожиданіи, хотя, когда тотъ повернулъ къ каменоломнѣ, самъ съ ужасомъ посмотрѣлъ на эту бездну.

Нѣмецъ оставался совершенно спокойнымъ, но внимательно наблюдалъ за каждымъ движеніемъ. Грандъ уперся о стѣнки саней, чтобы быть готовымъ выскочить.

Ричардъ, между тѣмъ, притиснулъ лошадей къ снѣжной плотинѣ, окаймлявшей каменоломню. Лошади замѣтили, что чѣмъ далѣе онѣ подвигались, тѣмъ погружались все глубже; упрямо противились онѣ идти дальше, и отступали на заднихъ лошадей, не смотря на крики и кнутъ своего вожатаго; дышловыя тоже попятилась назадъ, сани вышли изъ колеи, и покрытые снѣгомъ колья оставались единственнымъ препятствіемъ паденія ихъ въ пропасть. Сани безъ труда перекинулись чрезъ эту слабую преграду, и, прежде чѣмъ Ричардъ могъ сообразить опасность, уже половина ихъ висѣла надъ пропастью, глубиной въ 100 футовъ. Французъ первый замѣтилъ опасность, и въ ужасѣ вскрикнулъ: