Луис Ламур - Жила Комстока

Караван поднимался все выше и выше по извилистой тропе, окруженной соснами. Лошади, мулы и люди с трудом карабкались по камням, скользили на льду, падали, проваливаясь в сугробы; путники то и дело озирались в страхе быть раздавленными камнепадом или оползнем. И все-таки они переживали не самые худшие часы своей жизни.

По пути им встретился груженный рудой обоз, возвращавшийся с приисков.

Достигнув гребня, они остановились, чтобы дать мулам отдышаться и напиться чистой, прохладной воды из ручья, миниатюрным каскадом пересекавшего тропу и падавшего глубоко в пропасть.

Ледбеттер подошел к Тревэллиону.

— Да, это настоящий бум. Каждый надеется разбогатеть, многие из них верят, что так оно и будет. Есть и просто жулики — высматривают доверчивых новичков, чтобы продать им свои участки. Только по большей части они и гроша ломаного не стоят. — Он помолчал, указав на восток. — Есть сорок или пятьдесят участков отличной земли, да еще несколько десятков более или менее прибыльных. Вот, пожалуй, и все. А я знаю такие, которые перепроданы уже по нескольку раз, и никто не видел, чтобы там хоть что-то блеснуло.

Ледбеттер достал жевательного табаку и предложил Вэлу. Тот отказался. Ледбеттер пристально посмотрел на него.

— А вы с отцом не этим путем шли?

— Этим.

— Знаешь, парень, я никогда не забуду Сорокамильную пустыню, даже если доживу до ста лет. Мертвые животные через каждые несколько футов, повсюду опрокинутые фургоны.

Позже, когда дорога сделалась шире, к Ледбеттеру подъехала Мелисса.

— Вы в порядке? — спросил он ее.

— Да, сэр.

— У вас есть мужские брюки? Будет лучше, если вы переоденетесь. Я понимаю, такая одежда не очень-то подходит для леди, но увидите, что многие женщины так поступают.

— Спасибо за совет. Я им воспользуюсь. — Проехав несколько шагов, она спросила: — Кто он?

— Тревэллион? «Братец Джек». Это значит родом из Корнуолла, из Англии. Они здесь почти единственные, кто имеет представление, как работать с твердой породой.

— Нет, я другое имею в виду… кто он?

— А-а… Суровый и довольно жесткий человек, мэм. Ездит в одиночку, бродит в одиночку, живет в одиночку. Но случись у вас беда, именно его вам захочется увидеть рядом. Если вы обнаружили руду, он добудет ее вам. Если вы потеряли жилу, он найдет ее вам быстрее любого другого. Он знает землю, мэм, знает горное дело. Он умеет правильно бурить скважины, и я не видел, чтобы кто-то обращался с бурильным молотком лучше, чем он.

— А что такое бурильный молоток?

— Это нечто вроде небольшой кувалды, мэм. Так, пожалуй, будет проще всего объяснить. Чтобы вгрызаться в породу, его держат в одной руке. Есть еще двойной молоток, тот держат обеими руками, и это уже настоящая кувалда. Обычно кто-то один вращает бурав, а остальные бьют по нему. Тревэллион здоров как бык. Сильнее всех, кого я видел. Сколько же у него мощи в плечах, в руках!.. Похоже, единственный способ накачать мускулы — это с утра до ночи махать кувалдой. Он приехал из Англии с родителями. Но кроме этого о нем мало что известно. Несколько лет назад, когда ему было около шестнадцати, он подрядился доставить в банк Сакраменто двадцать тысяч долларов золотом. За этим золотом охотились бандиты, да и индейцы не давали покоя. Он пропал и долго не появлялся. Люди сочли, что он погиб. А три месяца спустя вышел из лесу словно воплощение мук Господних: две гноящиеся раны от стрел, сам — кожа да кости. Зато принес золото, все до последней крупинки.

Ледбеттер помолчал.

— Подобные истории передаются из уст в уста, вот он и стал знаменитым.

— А сколько ему лет?

Ледбеттер пожал плечами.

— Кто знает? Да и какая в самом деле разница? Большинство здешних людей молоды, даже те, кто выглядит старым. Жизнь такая. Она не дает людям расслабиться — она да тяжелый труд. Он мог бы стать управляющим большого прииска в Зеленой долине, но не захотел. По-моему, его что-то гложет.

Дорога снова сузилась, и Ледбеттер поскакал вперед, время от времени оглядываясь на извивавшуюся бесконечную живую черную змею — вереницу людей, животных и фургонов.

Мелисса дрожала от пронизывавшего ледяного ветра, задувавшего с гор. Что она будет делать в Вирджиния-Сити? Ведь до сих пор ее поглощала одна мысль — о побеге. Сбежать во что бы то ни стало. О том, как она будет существовать после этого, девушка не думала. Предполагалось, что выйдет замуж. Она вспыхнула от стыда, вспомнив, как позорно удрал Альфи.

Но есть же какой-то выход! Ее матери удалось тайком от Моузела накопить немного денег. Она вышла за него в отчаянии, оставшись одна с дочерью на руках. А он оказался скупым, мелочным, жестоким и мстительным человеком.