Луис Ламур - Одинокие боги

Горячий, раскаленный жар пустыни опалил меня. С трудом поднявшись, я все же решил двигаться дальше. Приняв такое решение, обернулся: они шли, они видели меня и, уже не соблюдая прежнюю дистанцию, приближались.

Сощурившись, я пригляделся пристальней. Трое. Только трое?.. Я выигрывал.

Я выигрывал, я побеждал! Внутри бушевала радость, я слышал свой собственный зловещий смех. Нет, это не я, это победила пустыня! Они хотели меня прикончить, а моя пустыня сама убивает их.

Сколько времени я не ел? Никак не мог припомнить, но мысль о еде теперь вызывала приступ тошноты. Снова неожиданно свалившись, на этот раз я сумел быстро подняться.

Оглядываясь назад, отметил, что они были совсем уже близко, подпрыгивая в своих седлах. Бандиты хотели поскорее настичь меня, но лошади их еле плелись. Не знаю, так ли это, но мне казалось, что и сами седоки уже не могли быстро передвигаться.

Бредя по жаре, я шатался, я почти падал, опираясь на ружье как на посох. Повернувшись в очередной раз назад, я поднял ружье, держась за приклад, так как ствол был раскален, тщательно прицелился и выстрелил.

Человек в седле только слегка покачнулся, и я едва не потерял надежду... Но потом он все же рухнул на песок.

Покачиваясь от слабости из стороны в сторону, я двинулся дальше. А когда в очередной раз упал, в голову молниеносно ударила мысль: "Я Иоханнес Верн, и я не боюсь... "

Тогда, встав сначала на колени, потом во весь рост, пошатываясь, я поднялся и снова побрел, но больше уже не падал и все продолжал повторять вслух:

— Я Иоханнес Верн, и я не боюсь...

Слова звучали подобно молитве, подобно какому-то фантастическому заклинанию. Потом откуда-то вдруг повеяло прохладой: я и не заметил, как день начал клониться к вечеру. Низкие горы уже не казались мне такими далекими, как утром.

Окутанный прохладой предвечерья, когда на небе только-только начали появляться первые точечки звезд, я подошел к Белым Родникам. Их было два на расстоянии нескольких ярдов друг от друга.

Опустившись на колени, я обмыл лицо и шею, попил, как всегда, сначала немного воды, потом чуть больше, а потом просто опустил голову в воду. Выбрав место поудобнее, сел лицом к пустыне, откуда должны были вот-вот появиться мои преследователи, вытащил из-за пазухи кусочек сушеного мяса и откусил. Жевал медленно, сосредоточенно.

Пошевелив пальцами ног, почувствовал резкую боль. Наклонившись, увидел, что мои ноги стерты до крови, кожа на подошве потрескалась, а в трещины набился песок — мокасины совсем развалились.

Зачерпнув воду левой рукой, поскольку в правой я держал ружье, помыл и ноги. На это у меня ушло не меньше часа времени.

Вслушиваясь в ночь, я ничего не уловил. Сняв с себя кожаную куртку и достав нож, я приступил к ремонту мокасин. Однажды мне уже приходилось этим заниматься, используя шнурки от ворота и нижние части рукавов. Время от времени я склонялся к роднику и пил. Наконец, почувствовав, что напился, отошел подальше от воды, облюбовал место на песке возле камня и, рухнув, мгновенно провалился в небытие.

В ночи горели звезды, ветер шелестел сухими листьями, сорванными с какого-то кустарника, шуршал песок, и теперь что-то явно передвигалось в ночной мгле. На этот странный звук я и открыл глаза.

Ко мне приближался человек.

Я сел. Край неба на востоке окрасился в бледный серый цвет. Значит, близился рассвет. Взяв в руки ружье, я направил его на шедшего из пустыни, похожего на ночной кошмар человека с дикими выпученными глазами.

— Воды! — только и прошептал он. — Пить!

— Брось свое ружье! Нож тоже! — приказал я.

— Умерли... там... умерли...

— Пей, черт тебя возьми!

Жадно припав к источнику, хватая ртом воду, захлебываясь, он начал пить. Но почти тут же я схватил его за волосы и оттащил от источника.

— Погоди, глупец! Ты убьешь себя.

Небо на горизонте из серого превратилось уже в розовато-желтое. Я внимательно рассматривал человека. Наверняка это был англичанин. Красное, сожженное солнцем лицо и нос, изуродованное безобразным шрамом лицо. На ногах пришельца, вместо обуви, болтались лохмотья.

— Где все остальные? — Мой голос срывался.

— Умерли... умерли!.. Все!.. Там! — Он поднял руку, махнув в сторону пустыни. — Умерли. Все.

— Среди них и Федерико?

— Он вернулся. Чтобы взять новых лошадей и продолжать преследовать тебя. — Человек посмотрел мне в глаза. — Так что считай, что ты тоже покойник, Его люди будут поджидать тебя, когда ты будешь выходить из пустыни. Если не умрешь здесь, они станут сторожить тебя возле каждой впадины, где есть вода. Один из людей Федерико знает, где ты можешь пройти. Они будут ждать...