Луис Ламур - Мужчина без проблем

— Банковский чек, — пояснил он. — На пятнадцать тысяч долларов. Утром, когда я от них ускользнул, то зашел в «Уэллс Фарго» и положил деньги на депозит. Выписывайте квитанцию, и я вам их доставлю.

Старик Макинтош даже причмокнул.

— Одурачил их! Да, мне следовало бы знать — уж кто-кто, только не старина Джим Уайз может послать деньги с таким человеком, который недостаточно сообразителен, чтобы позаботиться о них. Ну, а что же тогда в саквояже?

— Несколько пачек аккуратно нарезанной зеленой бумаги, проложенной сверху и снизу однодолларовыми банкнотами, — ответил Кид, ухмыляясь. — Это обошлось мне в несколько баксов, но дело стоило того.

Макинтош снова причмокнул, и в глазах его заплясали веселые искорки.

— Хотел бы я видеть физиономию Быка, когда он откроет саквояж. А еще считает себя докой! — Потом он сменил тон. — Ты назвал эту девушку по имени. Когда ты познакомился с ней?

— Она ехала с ними на пароходе и даже играла в покер, когда пройдохи хотели одурачить меня. Тоже хороша! Не исключено, что она и есть наводчица. Ведь кто-то же знал, что я повезу вам деньги. Кто она?

— Она работала у меня! — сердито воскликнул Макинтош. — Я никогда не принимал на службу женщин, но она убедила меня, что может делать все, что и мужчина, но обходиться мне втрое дешевле.

— С женщинами всегда так — никогда не знаешь настоящую им цену, — изрек Колючка Кид. — Одни только издержки.

После того как утихли последние ружейные выстрелы, Ким Сэртайн затаился, выжидая. Рядом с ним Бад Фокс, держа винчестер наготове, пытался рассмотреть, что там впереди произошло.

— Ну, вставай, — наконец решил Ким. — Поехали!

Они сели на лошадей и тронулись в путь, готовые к любой неожиданности, двое крутых, крепких молодых объездчиков, оба лихие ковбои не робкого десятка.

Вид на тропу им заслонял скалистый выступ горы, и когда они обогнули его, то увидели лошадь без всадника, а на земле — человека, лежавшего в неестественной позе. В пустыне стояла тишина, ярко синело небо, и далекие горы по сторонам широкой долины кутались в дымку.

Когда они подъехали к телу, Ким, ловкий как кошка, широкий в плечах и тонкий в талии, быстро спрыгнул на землю, хотя заранее знал, что человек, которому снесло полчерепа, не может быть жив. Несчастному парню, лежащему перед ними на тропе, было не более двадцати лет, но он выглядел сильным и опытным. Его винтовка так и осталась зачехленной.

— Он не ожидал нападения, — заметил Ким, обводя холодными темными глазами плоскую равнину. Во всей округе — к востоку и западу отсюда его считали таким же быстрым стрелком, как Вэс Хардин или Билли Кид. — Надо бы узнать, где они тут прятались.

Он опустился на колени перед телом и осмотрел карманы. В бумажнике оказалось письмо и визитная карточка на имя Джонни Фэрроу. На обороте значилось: «ПРИ НЕСЧАСТНОМ СЛУЧАЕ СООБЩИТЬ ХЭЗЕЛЬ МОРЗ, СТАНЦИЯ СЭНД-СПРИНГС». Ким показал карточку Баду, и они обменялись ничего не выражавшими взглядами.

— Давай положим его на лошадь, — предложил Ким, — а потом я поищу следы.

Когда они уложили тело поперек седла, Ким сел на лошадь и медленно объехал вокруг места трагедии. Стояла ласковая теплынь, Бад спокойно сидел в седле, расслабившись и отдыхая, но его острые серые глаза внимательно смотрели вокруг. Он был умудрен опытом мужчины, которому так и не пришлось побыть мальчиком, хотя, по существу, и сейчас временами вел себя как мальчишка.

Ким вдруг остановился, а потом исчез, будто поглощенный пустыней.

— Промоина, — громко констатировал Бад, доставая кисет и сворачивая сигарету. Потом снова посмотрел на тело убитого. В Джонни Фэрроу стреляли не менее шести раз. — Они подстерегали его, чтобы прикончить, эти подонки.

Ким показался снова и медленно подъехал к товарищу, вытирая пот с лица.

— Они с винтовками лежали вон там, поджидая его. До того места примерно двадцать пять ярдов. А когда отстрелялись, то ушли вниз по сухому руслу.

— Сколько их было? — спросил Бад, трогая лошадь. Лошадь Кима сама по себе пошла за ними.

— Трое, — ответил Ким, зорко осматривая пустыню. — Ближайшее место, где можно раздобыть выпивку, — Сэнд-Спрингс. Скорее всего, туда и двинулись.

Всю дорогу они ехали молча. Над их головами в небе одиноко кружил сарыч. Пот заливал лицо Кима и он то и дело вытирал его. Ему исполнилось только двадцать два, но он уже семь лет занимался своим трудным делом. А начал работать в двенадцать.