Луис Ламур - Тропа чероки

— Нет, мы никогда не встречались. Я здесь сравнительно недавно.

— Мэри, конечно, я разыщу его, но сначала вы должны потанцевать со мной!

— Потанцевать? Здесь? Сейчас? О нет! Я не приглашена, Чарльз, и я совсем не одета для…

— Считайте себя моей гостьей! Я настаиваю, ради старых добрых времен!

Музыканты снова заиграли вальс. Мэри неожиданно рассмеялась:

— А почему бы и нет, Чарльз? Пожалуй, я согласна.

На широкой веранде под легким дождичком и взглядами гостей, наблюдающих за ними из дверей, она танцевала в грязных ботинках и убогом наряде. И неожиданно почувствовала себя счастливой, веселой… Как в старые добрые времена!

На мгновение все было забыто — только музыка, старинный друг из далеких, лучших времен и ритм вальса. Мэри всегда любила танцевать, а сэр Чарльз был изумительным танцором. Забыв обо всем на свете, она танцевала радостно и самозабвенно, и, когда они остановились, последовали краткие аплодисменты.

К ним подошел Престон Кольер.

— Сэр Чарльз! Представьте меня, пожалуйста. Боюсь, я не имел чести…

— Престон, это — Мэри Клейбурн. То есть миссис Мэри Брейдон. Она — мой старинный друг из Вирджинии. Когда я приехал в Вашингтон, она и ее семья развлекали меня в своем доме, в «Пестрых дубах». Тогда еще был жив ее отец, очень неординарный человек. Неординарный в полном смысле этого слова. Кроме того, у него были самые лучшие лошади, на которых мне когда-либо доводилось ездить. Я просто глазам своим не поверил, увидев ее тут.

— Рад нашему знакомству, миссис Брейдон. Не присоединитесь ли к нам?

— Благодарю, мистер Кольер, но я не одета, и, к несчастью, у меня нет времени. Я приехала сюда в большой спешке, по делу.

— По делу?

— Теперь я управляю станцией Чероки, мистер Кольер, на нас только что напали индейцы. Никто не пострадал, кроме одного индейца, но они увели наших лошадей.

— Неужели? Мне очень жаль, но я не понимаю, чем…

— Я надеялась занять у вас шестерку лошадей, чтобы утренний дилижанс смог отправиться вовремя.

Кольер был в замешательстве, и неожиданно Мэри пожалела его. Нечестно просить его об этом в присутствии гостя. Но…

— Я знаю, вы не в дружеских отношениях с Беном Холлидеем, мистер Кольер, но не могли бы вы одолжить лошадей мне лично? После того как они проедут круг, я верну их вам.

— Миссис Брейдон, — неожиданно сказал Кольер, — я искренне сожалею, что мы не встретились с вами раньше. Боюсь, в этом виноваты мы оба, но можете быть уверены: мы загладим этот промах. Что же касается лошадей, я велю Берку предоставить их вам немедленно. Утренний дилижанс, вы говорите?

— Большое спасибо, мистер Кольер.

— Не стоит благодарности. — Он огляделся вокруг. — Не хотите ли пройти со мной в кабинет, выпить кофе? Берк приведет вам лошадей через несколько минут, у нас есть немного времени, чтобы получше познакомиться.

— С радостью, мистер Кольер.

— Вы не присоединитесь к нам, сэр Чарльз?

— С превеликим удовольствием!

Кабинет оказался небольшой уютной комнатой за холлом. Вдоль стен тянулись книжные полки, стояли тяжелые кожаные кресла — хорошо обставленная, удобная мужская комната.

— Пожалуйста, усаживайтесь, я прикажу принести кофе.

Он отдал распоряжение и возвратился к гостям.

— А теперь расскажите поподробнее, что привело вас на Запад?

— Мой отец скончался в самом начале войны, несколько месяцев спустя после моего замужества. Муж был в отъезде со своим полком и во время сражения под Бул-Ран плантация была совершенно разгромлена, скот угнан, а посевы выжжены и затоптаны. Майор Брейдон потерял руку, и, когда он находился в госпитале, на нашу плантацию налетели разбойники. Они увели последних лошадей, сожгли «Пестрые дубы» и убили нескольких наших людей. К счастью, мне удалось спастись.

— Мне очень жаль. То есть, я хотел сказать: жаль, что вас разорили, но я рад, что вы спаслись.

— Первое было уготовано судьбой, мистер Кольер. Наша плантация оказалась у самой дороги. Но второе — нападение разбойников — конечно, совершенно другое дело. Этих людей презирали как юнионисты, так и конфедераты, они воспользовались тем, что страна находится в состоянии войны, и без зазрения совести грабили и убивали. Но не будем говорить об этом сейчас.

Был подан кофе с маленькими бисквитами.

— Приятно встретиться с вами снова, Мэри, — сказал Чарльз. — Вы никогда не поверите, как мы, те, кто находился далеко от дома, любили эти длинные уик-энды в «Пестрых дубах». Не так давно я был в Париже, и те, кто был тогда военным атташе в Вашингтоне, вспоминали об этих вечерах на плантации.