Луис Ламур - Тропа чероки

— Мэм, я слышала, что тут говорилось. Я не подслушивала, нет. Вам нужно быть осторожной, мэм.

— Да, — согласилась она, — я должна быть осторожной. Я должна думать о Пег и Уоте. — Она посмотрела на Мэтти и слегка улыбнулась. — Видишь? Я уже считаю его членом семьи.

— Он хороший паренек. Наверное, вы не заметили, мэм, но он старается улучшить свои манеры. Я видела, как он наблюдает за вами и Пег. Кроме того, он каждое утро убирает свою постель.

Мэри Брейдон слушала и думала о своем. Джейсон Фландрэ — это зло. Жестокий, развратный человек, к тому же вор. Одна мысль о том, что он станет губернатором или займет какой-нибудь общественный пост, бросала ее в дрожь. Как-то, каким-то образом, но она разоблачит его. Однако Бун прав. У многих женщин в Денвере и Ла-Порте она вызовет подозрение, хотя бы потому, что делает мужскую работу — нечто совсем не «элегантное».

Подъехал дилижанс, и Мэри смотрела, как выходят пассажиры, неожиданно осознав, что теперь должна обращать внимание не только на то, кто они, но и что делают.

Двое из восьми пассажиров, очевидно, имели отношение к золотым приискам на Западе, один — торговец вразнос, как он сообщил, продает поношенные вещи. Была также довольно хорошенькая молодая женщина, как она сказала — артистка. И женщина более старшего возраста, едущая до Форт-Ларами со своим мужем, армейским капитаном, расквартированным там.

Седьмым был высокий, очень худой мужчина с аккуратно подстриженными усами, загнутыми вроде велосипедного руля, и ярко-рыжими волосами. У него был вид джентльмена, но его одежда, хотя и все еще аккуратная после долгой поездки, была сильно поношенной.

Он бросил быстрый взгляд на Мэри, слегка нахмурился и отвел глаза, потом, словно бы в недоумении, посмотрел опять.

Вошел Уилбур и сказал:

— Один мужчина сошел на полпути. Престон Кольер прислал за ним экипаж. Судя по говору, англичанин, а по виду — задавака.

— Кольер? Он ведь владелец ранчо, не так ли?

— Именно так, — ответил Уилбур, когда Бун присоединился к ним. — Имеет дом с белыми колоннами и двух крошечных дочек. Но до чего же ядовитые барышни! И жена точно такая же. Этот англичанин привез с собой несколько ружей. Говорит, что собирается охотиться на медведей, бизонов и так далее. Повезет, если не пристрелит себя.

Мэри рассмеялась.

— Не делайте поспешных выводов, Уилбур. Некоторые из этих англичан и в самом деле умеют стрелять. Когда я была девочкой, некоторые из них, те, что отправлялись на охоту в горы Бул-Ран или в Блу-Ридж, останавливались у нас в доме.

— Да, мэм, возможно, вы правы. Здесь был один ирландец или англичанин по имени Гор. Он приезжал несколько лет назад и стрелял во все, что движется. Настрелял столько дичи, что можно было бы накормить целое племя шошонов, но большую часть даже не подобрал. Что касается меня, то я никогда не охочусь, если не хочу есть. — Уилбур пошел проверить лошадей.

— Кольер — человек солидный, — заметил Бун, — хороший скотовод. Я не всегда согласен с его политическими взглядами, но его слово так же весомо, как его имущество. — Бун замялся, потом небрежно бросил: — Если и стоит выбирать кого-то на официальную должность от этой территории, то Престон Кольер — самая подходящая кандидатура.

Мэри посмотрела на Буна — тот уже отвернулся и наблюдал за пассажирами, идущими гуськом к столу. Что он хотел сказать? Предупреждал ее?

Темпль Бун — загадка. Кто он такой? Откуда? Многое в нем ставило ее в тупик — он ведь ни слова не сказал о себе, а из той малости, что Мэри слышала, она поняла, что он занимался самыми обычными делами жителей приграничной полосы. А еще Уот… Нужно расспросить Уота. Похоже, он знает обо всех и о каждом.

Кстати, кто такой Уот? Действительно ли у него нет семьи? И где его мать? «Полынный сирота» — так называют детей, родители которых умерли или скрылись. Обычно они пристают к какой-нибудь другой семье или находят работу на ранчо, пока наконец не отправляются туда, куда обычно уходят такие люди.

Ну, с Уотом такого не случится. Он — хороший паренек, и она проследит, чтобы у него был какой-нибудь шанс в жизни. Пег его полюбила, они довольно близки по возрасту, так что могут составить компанию друг другу.

Здесь никто не задает лишних вопросов. Это первое, что Мэри усвоила. Каждого принимают таким, какой он есть, пока он не проявит себя тем или иным образом. Кем ты был в прошлой жизни, никого не интересует.

Запад, как она поняла, — место, где можно начать жизнь сначала. Ты приезжаешь сюда, переворачиваешь страницу, на которой записано твое прошлое, — и все. Если у тебя есть отвага, ты человек слова, принимайся за дело, и никто не станет интересоваться, кем ты был прежде. Не так уж это и плохо, решила Мэри. Всегда должно быть место, где можно начать новую жизнь.