Луис Ламур: Хопалонг приходит на помощь

— Прощай, Тредвей!

Крик эхом прокатился по каньону и затих.

Тредвей тотчас же забыл о Синди. Он бросился прочь от костра и исчез во тьме. Но тут же вернулся.

— Он сбежал! — рявкнул Тредвей. — Сбежал, бросил меня, ублюдок!

— Нет, не ублюдок, — отозвалась Синди, — просто сообразительный. Он понял, что вам конец. Кэссиди доберется до вас, а если не он, то Братья.

Едва она произнесла последнее слово, как он грубо схватил ее за руку и потащил к лошадям. Пока он седлал их, Синди стояла рядом. Она искоса поглядывала на Сакса — ружья остались при нем. Если бы только добраться до одного из них…

Но Тредвей был начеку и, видимо, перехватил один из ее взглядов. Оседлав лошадей, он приказал ей садиться.

— Вам бы лучше отпустить меня, — сказала она как можно спокойнее. — Я ведь буду только мешать…

— Нет, — отрезал Тредвей. Он вскочил в седло и осмотрелся. Однако ничего не увидел, кроме мерцающего во тьме пламени костра.

У Хопалонга Кэссиди были свои трудности. Ему не удалось отыскать подходящий спуск в каньон, и он решил вернуться на уступ, чтобы еще раз взглянуть на лагерь Тредвея. Но сначала навестил связанного Крага и дал ему напиться. Вернувшись в каньон, он вдруг услышал звук выстрела. Быстро вскарабкавшись на уступ, он взглянул на лагерь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что произошло. Билл Сакс лежал на земле. Его застрелил Тредвей. Во время разговора Синди с Тредвеем Хопалонг лежал у края каньона. Он прекрасно все видел, но не мог разобрать ни слова. Незадолго до этого Хопалонг едва не столкнулся с Тредвеем — только он отошел от Топпера, как бандит тут же подкрался к коню, отвязал его и принялся кидать ему вслед камни.

Теперь же, когда Тредвей седлал лошадей, Хопалонг раздумывал: может, рискнуть, может, выстрелить? Но Тредвей двигался слишком быстро, да и Синди стояла совсем близко от него.

Спустившись с уступа, Хопалонг бросился к тому месту, где оставил Топпера. Несколько секунд он колебался, затем свистнул, прислушался, но в ответ — ни звука.

Теперь, когда Тредвей уехал, можно было беспрепятственно подойти к лагерю. Хопалонг приблизился к костру, но вдруг резко остановился. Что-то не так! Он внимательно огляделся и наконец сообразил — труп Билла Сакса исчез!

— Не меня ли ты ищешь, Кэссиди?

Хопалонг поднял глаза и увидел Сакса; тот стоял, пошатываясь, в полумраке под нависшей скалой. Рубаха у него была в крови, скула — сильно ободрана.

— Ему удалось ранить меня, — прохрипел Сакс, — всего лишь ранить. И теперь я сначала пристрелю тебя, Кэссиди, а потом догоню этого ублюдка и разделаюсь с ним. — Он мрачно посмотрел на Хопалонга. — Если тебе будет приятно это узнать, я освобожу девчонку. Она предупредила меня насчет Тредвея. Сказала, кто он такой.

— Значит, ты знаешь?

— Да. Но это не влияет на наши с тобой отношения, Кэссиди. Обид я не прощаю. Никому!

Он сделал шаг вперед и пристально взглянул на Хопалонга.

— Говорят, ты быстр. Что ж, посмотрим!

В следующую секунду прозвучал выстрел, но выстрелил не Сакс.

Хопалонг выхватил свой кольт так, как умел только он, — молниеносно. Его выстрел прозвучал на долю секунды раньше выстрела противника. Пуля попала Саксу в предплечье, отбросив его в сторону. Выстрел Сакса не попал в цель.

Сакс злобно выругался, бешено сверкая глазами. И снова выстрелил; и пуля просвистела в сантиметре от щеки Кэссиди. В следующее мгновение посланная из кольта пуля попала в цель.

Бандит покачнулся, пытаясь переложить револьвер в другую руку. Но тотчас же прогремел другой выстрел, теперь уже последний. Сакс лежал на каменистой земле, широко раскинув руки.

Кэссиди перезарядил свой кольт и сунул его в кобуру. Еще один лихой парень нашел свою смерть…

Он отвернулся и двинулся вниз по каньону, подзывая Топпера. Через несколько минут остановился, прислушался — кругом тишина. Уже почти потеряв надежду найти коня, он решил взобраться вверх по склону и взять лошадь Крага, которая так и осталась стоять у тропинки, ведущей к каньону. И тут в кустах послышался шорох, а в следующую секунду он увидел Топпера.

— Иди сюда, иди сюда, мой мальчик! — Конь подошел к нему; уши его стояли торчком. — Вот и ты, мой дружок, моя хорошая лошадка. — Хопалонг ласково погладил коня, затем вскочил в седло, пора было покидать каньон.

Вскоре рассвело, и он обнаружил следы двух лошадей, ведущие в самые дикие и безлюдные места.

Растительности на скалах почти не было, все горячее становились камни, пышущие жаром под лучами солнца. Травы и деревья вскоре и вовсе исчезли. Над каменистой землей висело лишь палящее солнце. Облизывая растрескавшиеся губы, Хопалонг упорно продвигался вперед, вглядываясь в жаркое марево.