Луис Ламур - Долина Солнца

Лошади приближались. Прислушавшись к гулкому эху каньона, Кид сообразил, что всадники находятся примерно в получасе езды отсюда. Крутая тропа была слишком узкой, быстро по ней не поедешь.

Шли минуты. Режущая боль в запястьях стала теперь невыносимой, а соленый пот еще больше усиливал мучения. Но Кид продолжал бороться. Пальцы с трудом удерживали кремний как раз напротив пут, но наконец он справился с этим и стал потихоньку давить наконечником на ремень.

Из темноты прозвучал чей-то голос, к нему присоединился другой. Лошади въехали в расщелину, и он услышал вопрос, заданный по-испански и сопровождаемый смехом ответ. Затем вспыхнула спичка и загорелся костер. При свете костра, там, где были сложены заранее собранные ветки, он увидел четверых братьев и Бесс О'Нил.

Она стояла к нему спиной, руки у нее были связаны, и Хуан крепко держал ее за локоть. Койот жадно смотрел на девушку. Затем Хуан снова что-то спросил, и они повели Бесс к муравейнику, на котором лежал Колючка Кид.

Увидев его, девушка вскрикнула:

— Ты! Когда они мне сказали, что ты здесь, я не поверила. Они говорили, что ты ранен… что ты… А потом они вызвали меня на улицу, и я вдруг поняла — что-то неладно, и хотела убежать, позвать кого-нибудь на помощь, но они схватили меня, связали и привезли сюда.

— Успокойся, дорогая, — мрачно сказал Колючка Кид. — Еще не вечер!

Хуан рассмеялся и, наклонившись, ударил его по лицу.

— Свинья! — зарычал он. — Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас. Изрезать на мелкие кусочки, но муравьи справятся с этим получше меня. К тому же, если ты подохнешь, то не услышишь, как мы будем забавляться с твоей сеньоритой. А послушать не мешает!

Хуан выпрямился, и вся шайка прошествовала обратно к костру. Испуганный, отчаянный взгляд девушки придал Киду уверенности. Не сводя глаз с костра, он продолжал пилить, водя кремнем по веревкам.

Братья не торопились. Им удалось заполучить девушку. Он тоже у них в руках, совершенно беспомощный, и никому не придет в голову заподозрить их. Место глухое, никто сюда не сунется. Так что торопиться некуда.

Собравшись с силами, Кид снова напряг мускулы. Внезапно ему показалось, что путы несколько ослабли, и затем его натруженные пальцы ухватились за перетертый конец ремня. Он свободен!

Своими отекшими, неловкими пальцами он продолжал распутывать веревки и наконец стряхнул ременные петли со своих рук. Свободен! Кид еще некоторое время лежал неподвижно, стараясь отдышаться и собираясь с силами, затем поднял руки и принялся снимать петлю, обвивающую его голову и шею. Через несколько минут и с этим тоже было покончено, настал черед ремней, стягивающих лодыжки.

Кид видел костер, разложенный примерно в сотне ярдов от него, но сам был невидим. Какое-то время он разминал опухшие суставы и тер ладони. Затем подобрал с земли несколько обрывков сыромятного ремня и рассовал их по карманам. Все, кроме одного, длиной около восемнадцати дюймов.

Колючка Кид медленно встал на ноги и потянулся, пытаясь размять онемевшие мускулы. В огромном пустынном безмолвии каньона, погруженного в темноту, горел, пламенел красным небольшой костерок, и звучавшие над ним голоса, приглушенные безмерным пространством вокруг, казались всего лишь невнятным шепотом.

Спустившись потихоньку к ручью, Кид принялся шарить руками по земле в поисках подходящего камня. Наконец нашел то, что ему было нужно, — гладкий, около двух дюймов длиной и не слишком тяжелый. Он надежно привязал камень к припасенному заранее кожаному ремню и взвесил в руке.

Отступив затем в темноту и оставив свои сапоги лежать там, куда их бросил Койот, Кид стал подбираться к костру.

Он не любил убивать, и ему не нравилось то, что сейчас нужно будет сделать, но он хорошо знал, что представляли собой братья Фернандесы — жестокие, мстительные, не подчиняющиеся никаким законам, склонные к насилию. Он знал, что ожидает девушку, в каком кошмаре ей предстоит прожить несколько дней или даже недель, прежде чем ее убьют. Они не осмелятся оставить ее в живых, побоятся, что она вернется в Арагон.

А танцы сейчас как раз в самом разгаре! И всего в нескольких милях отсюда. Старина Бак Соренсон, как всегда, объявляет танцы, а его сыновья пиликают на скрипках. Конечно, можно бы получить помощь оттуда, но это займет слишком много времени. Нет, он должен управиться со всем сам.

Мигель склонился над костром, опустившись на одно колено. Он был занят стряпней. Хуан сидел рядом с девушкой, обнимая ее за плечи. Время от времени он что-то говорил ей своим противным, скрипучим голосом. Койот пристроился по другую сторону костра и, не отрываясь, разглядывал стройную фигурку и прелестное личико Бесс.