Фрэнсис Гарт - Брет Гарт. Том 6

Неожиданно обнаружив, что жена его красива, и заметив то впечатление, которое она произвела на этих мужчин, Айра почувствовал смутное беспокойство. Свое смятение он выразил тем, что произнес, уставившись в пустоту перед дверью:

— Много же ты поймаешь, коли будешь вот этак липнуть да околачиваться возле баб.

И пришел в неумеренный восторг, когда жена, презрительно сверкнув глазами, подхватила:

— Куда как много!

— И для того, чтобы содержать этаких прощелыг, мы платим налоги, — с досадой сказал Айра, считавший в душе, что выборное правительство на то и существует, чтобы каждый избиратель мог судачить о его действиях.

Но миссис Бизли, сохраняя полную невозмутимость, вновь принялась мыть посуду, и Айра возвратился в смежную комнату к своему лассо.

Наступила долгая тишина, лишь изредка прерываемая негромким звяканьем, когда рука, пальчики которой, к слову сказать, были тверды и не дрожали, ставила новую тарелку на стопку уже вымытых. Потом послышался негромкий голос Сью:

— Вот интересно, поймали они кого или нет? Меня так и подмывает пройтись по дороге да посмотреть, что там делается.

Услышав это, Айра быстро подошел к двери, чувствуя, как к нему возвращается прежнее беспокойство. Не хватало еще, чтобы жена опять встретилась с этим любезником.

— Я, пожалуй, сам схожу, — проговорил он, подозрительно взглянув на нее. — А ты лучше за домом присмотри.

Подхватив стопку вымытых тарелок, Сью направилась к кухонной полке; глаза ее блестели: очень может быть, что именно этого она и добивалась.

— Что ж, верно, — сказала она весело. — Ты ведь можешь уйти дальше, чем я.

Айра размышлял. Если те двое вздумают вернуться, то он, пожалуй, сумеет их спровадить. Он поднял с полу свою шляпу, бережно снял с гвоздя ружье и, прихрамывая, вышел из дому. Сью проводила его глазами, а когда он отошел подальше, кинулась к задней двери, лишь на секунду замешкавшись у зеркальца, но так и не заметив, впрочем, как она похорошела, выскочила из дому и побежала к сараю. Она оглянулась на удалявшуюся фигуру мужа, распахнула дверь и тут же притворила ее за собой. Очутившись после залитого солнцем простора в темноте сарая, она остановилась ошеломленная. Но вот Сью увидела перед собой ведро, до половины наполненное грязной водой, раскиданную на полу мокрую солому; потом, поглядев вверх, на сеновал, она разглядела беглеца — голый до пояса, он выглядывал из развороченного сена, в котором, по всей видимости, решил обсушиться. Трудно сказать, то ли нависшая над этим человеком опасность, то ли безукоризненная пропорциональность его обнаженного торса и рук облекли его в глазах Сью, которая в жизни ничего подобного не видела, холодным совершенством статуи, но женщина ни капли не смутилась; он же, привыкнув выступать перед публикой в одном трико, усыпанном блестками, почувствовал не стыд, а скорее небольшую неловкость из-за того, что его застигли в таком виде.

— Вот, хоть пыль с себя смыл, — торопливо пояснил он и добавил: — Сейчас спущусь.

И в самом деле, в одну минуту он накинул на себя рубашку и фланелевую куртку и соскочил вниз с такой легкостью и грацией, что Сью почудилось, будто некое божество спустилось с неба. Прямо перед собой она увидела его лицо, теперь уже отмытое от грязи и пыли, и влажные завитки волос на низком лбу. Среди его собратьев по профессии нередко можно встретить такие грубо смазливые лица, не облагороженные ни умом, ни утонченностью, ни даже подлинной отвагой; но Сью этого не знала. Стараясь преодолеть внезапную робость, она коротко рассказала ему о том, что его преследователи уже были здесь и уехали.

Он наморщил свой низкий лоб.

— Пока они не вернутся восвояси, отсюда не выберешься, — сказал он, не глядя на нее. — Вы не могли бы оставить меня здесь на ночь?

— Оставайтесь, — коротко ответила женщина, которая, по-видимому, уже думала об этом, — только сидите тихо на сеновале.

— А не могли бы вы… — Он в нерешимости остановился и продолжал с принужденной улыбкой: — Я, видите ли, ничего не ел со вчерашнего вечера… так нельзя ли…

— Я принесу вам поесть, — быстро сказала она, кивнув головой.

— И не найдется ли у вас, — продолжал он еще более неуверенно, оглядывая свое грязное и истрепанное платье, — куртки там какой-нибудь или еще чего? Мне, видите ли, тогда легче будет скрыться, они меня не узнают.

Женщина снова торопливо кивнула: она и об этом уже подумала; у них дома валялись штаны из оленьей кожи и вельветовая куртка, оставленные мексиканским вакеро, который покупал у них в позапрошлом году скотину. Сью, отличавшаяся практическим складом ума, тут же представила себе, каким молодцом он будет выглядеть в вельветовой куртке, и вопрос был решен окончательно.