Макс Брэнд - Новичок

Кранстонский отряд преследования вернулся с гор, загнав до полусмерти лошадей, стараясь отыскать следы преступников. Но те как в воду канули. Весь округ охватило уныние. Ведь стоит только раз упустить бандитов, как преступность вновь поднимет голову!

Конечно, два стража порядка наведались к Биллу Таккеру и нашли его в глубокой печали, от которой находчивый Элиас Джонстон сразу же его избавил.

— Друг, — сказал он, — все, что мы хотим знать, это был ли в банде парень по имени Ал Винсент?

Лицо Таккера неожиданно просветлело.

— Если бы не было, — ответил Билл, — я бы гнил сейчас где-нибудь в кустах. Именно он захватил меня в плен, и именно он не дал остальным меня убить, когда те хотели это сделать. А хотели они не раз. Конечно, Ал Винсент с ними. Но почему такой славный парень, как он, связался с этими негодяями, я не знаю. Может, вы в курсе?

— Он обязательно с ними расстанется, — ответил Элиас Джонстон с тонким намеком. — Он оставит банду, как только мы найдем его и объяснимся. Для этого мы и идем по следу… только затем, чтобы встретиться с Алланом Винсентом. Все, что мы хотели, — это узнать, был ли он с бандитами. Большое спасибо!

И они вдвоем с Джардайном направились в горы. У них не было никакого определенного плана, только бы добраться до высокогорья. Там преступники должны были устроить себе убежище, чтобы разделить добычу и отсидеться, пока фермеры не успокоятся и вооруженные отряды не устанут прочесывать горы.

Джонстон и Джардайн расположились на ночь на достаточно пологом склоне. Было далеко за полночь, когда в низине заржала лошадь, и это ржание буквально подбросило уснувших было преследователей. Высоко в небесах плыл холодный серповидный месяц, льющий яркий свет, тот неземной свет, который запоминается всем, кто жил в горах. И в лощине под горой, на склоне которой остановились путешественники, цепью двигался отряд всадников, ведущих за собой свободных лошадей.

Тотчас же они приникли к земле и, сжавшись, наблюдали странное шествие, пока отряд не исчез за поворотом, огибая гору. Тогда Джардайн заговорил:

— Эли, тебе не показалась знакомой лошадь, на которой ехал первый всадник?

— Я не узнал ни одну лошадь.

— Ладно, старина. Ставлю тысячу против одного, что это — лошадка Гарри Кристофера. И если это так, то это были люди Кристофера.

У Джонстона перехватило дыхание.

— Тогда Винсент был с ними!

— Возможно. Но что означают кони с пустыми седлами?

— Думаю, что я могу объяснить. Просто когда они начали делить золото, добытое с поезда, то повздорили. Пошли в ход револьверы. Те, кто стрелял быстро и метко, выжили. Те, кто плохо держал револьверы, уже в аду. Их оставили умирать при свете луны. А остальные увели коней тех, кто был убит. Это же проще простого!

Такое объяснение звучало убедительно. Но Джардайн заметил, что Гарри Кристофер — командир строгий и странно, что его люди повздорили из-за добычи.

— Может, раньше такого и не бывало, — ответил Джонстон. — Но они никогда еще не захватывали такого крупного куша. В газетах пишут, что около миллиона долларов.

— Сбрось половину. Газеты всегда преувеличивают, черт бы их побрал. Когда я поймал Харпера, газетчики раскричались, что я пять раз стрелял в него, пока не убил. А я сбил его с ног и, когда он падал, выстрелил прямо в сердце. Читая эту газетенку, можно подумать, будто я и револьвер держать не умею — пять раз стрелять в человека, прежде чем прикончить его!

Глядя на эту вспышку праведного негодования, Джонстон только улыбался и думал, как все-таки в Джардайне много детского. Но, вспомнив о деле, они решили, что это действительно была банда Кристофера и нужно ехать за ними. Не для того, чтобы схватиться со всей сворой, а в надежде на то, что Аллан отстанет от остальных, или по меньшей мере убедиться при свете дня, что он среди них.

Быстро собравшись и оседлав лошадей, друзья поспешили по следам бандитов. Большой отряд всегда едет медленнее одиночек. И хотя ехавшие впереди всадники погоняли коней вовсю, двое преследователей быстро смогли их догнать, оставаясь незамеченными. Они осторожно ехали позади. Им даже не нужно было держать отряд в поле зрения, так как тропа петляла и вилась между скал и до них долетал стук подков, отдававшийся многократным эхом среди высоких утесов.

Так они скакали, пока небо не засерело и месяц не поблек в свете зарождавшейся зари. Сперва они медленно спускались вниз, потом пошел подъем, становившийся все круче и круче.