Макс Брэнд - Новичок

— Как Аллан сюда приехал?

— На лошади, я думаю.

— Он и уехал на лошади. Но кто его сюда привез?

— Ну, вроде девушка.

— Хорошо. И что же произошло?

— Ты и сам знаешь.

— Я спросил тебя. Отвечай!

— Чего тут рассказывать? Он явился сюда и поймал Джима Джонса, когда тот пробирался к сестре.

— И зачем он это сделал?

— Чтобы получить славу и деньги, ясное дело.

— Что он сделал потом?

Джардайн побагровел:

— Может, хватит об этом? Сперва он засадил Джонса за решетку, а потом вытащил его из тюрьмы.

— Именно. Что же заставило его так поступить?

— Понятия не имею! Я не пророк и не читаю мысли дураков!

— Только дурак мог так поступить, верно?

— Да он дурак и есть!

— Может, ему перехотелось получать награду за то, что он засадил Джонса в тюрьму?

— Похоже на то.

— Что делает человека дураком? — Ну, спиртное.

— Спиртное — это первое. Правильно. Что еще?

— Женщины.

— Именно! Голова у тебя работает, Уолт. Хорошо, выпивал ли Аллан, пока был в городе?

— Я об этом не слыхал.

— От него несло перегаром, когда он пришел к нам в тюрьму?

— Так бы и сказал, ты, косноязычный лицемер! Нет!

— Значит, идиотом он стал не из-за выпивки, а из-за женщины. И кто же эта женщина?

— Может быть, та взбалмошная?

— Ты имеешь в виду сестру Джима Джонса? Да, полагаю, это она.

— Почему?

— Она красива?

— Как картинка!

— То есть она чертовски хороша собой, так?

— Именно.

— Что ж, такие штучки и сводят мужчин с ума. Как ты думаешь, кому было нужно, чтобы Джим оказался на воле?

— Ну, самому Джиму и его сестре.

— Значит, Аллан сделал это ради девушки.

— Думаю, да.

— То есть он влюблен в нее по уши.

— Похоже на то.

— Если он от нее без ума, уедет ли он от нее далеко?

— Ни за что!

— Где она сейчас?

— Да здесь, в Эль-Райделе.

— Как ты думаешь, вернется ли он снова сюда?

— Нет, если он не полный идиот.

— Только что мы с тобой убедительно доказали, что он именно идиот, не так ли?

— Ты имеешь в виду, что мы будем держаться неподалеку и понаблюдаем за девчонкой? — сообразил наконец Джардайн.

— Она — наша приманка, малыш! Мы выследим и поймаем этого молокососа!

— А как?

— Пойдешь в гостиницу и снимешь нам номер. А если люди начнут болтать, пусть себе болтают. Мы будем следить за ней и просматривать ее почту.

— Каким же образом?

— Когда прибывает почта?

— Раз в день, приблизительно в восемь вечера.

— Когда почту рассортируют, письма, адресованные в гостиницу, туда и приносят?

— Конечно.

— И что дальше?

— Их разносят и кладут под дверью номера.

— Отлично, мой мальчик. Когда придут письма для Фрэнсис Джонс, мы заберем их прежде, чем это сделает она сама. Смысл? Даю голову на отсечение, что там найдется письмецо от этого молодчика Ала!

Под давлением таких аргументов Джардайн согласился с предложенным планом. Друзья немедленно сняли комнату в гостинице, где зажили тихо и скромно, распустив слух, что собираются вскоре поохотиться в горах. А сами приступили к выполнению хитрого плана. Во-первых, держась в отдалении, они целыми днями неотступно следили за Фрэнсис Джонс, куда бы она ни пошла и что бы ни делала. Во-вторых, просматривали всю вечернюю почту на предмет писем, которые получает девушка.

Привести этот план в исполнение оказалось проще простого. Во Фрэнки подозрительности было не больше, чем в ребенке. Жила она тихо, и, по-видимому, жизнь в Эль-Райделе ее устраивала. Днем она ездила в холмы на своем Крапчатом, утром и после обеда ходила в гости к знакомым в городке. И трех дней не прошло с момента ее появления здесь, как она уже знала всех и каждого в этих местах. Вечером она рано ложилась спать. А когда отправлялась кататься, Джонстон или Джардайн уже поджидали ее у дороги и всегда держались неподалеку. Ночью, когда прибывала почта, служащий гостиницы разносил письма к дверям номеров. Но хотя служащий обычно стучал в двери постояльцев, которым приходили письма, Фрэнки он не беспокоил, зная, что она уже спит. Ее почту он оставлял у порога, наполовину просунув в щель между дверью и подом. И тогда Элиас Джонстон легко и бесшумно, как змея, проскальзывал к ее номеру, забирал почту и приносил в свой номер. Там они вдвоем расклеивали конверты и просматривали содержимое.

Через несколько дней Фрэнки начала получать довольно много писем, в основном от подруг из ее родного городка. Временами друзья находили корявые и неуклюжие послания от какого-нибудь юного джентльмена из тех же мест, явно лучше владевшего лассо и арапником, чем пером. Друзья продирались сквозь эти каракули до одурения и ночь за ночью, завершив просмотр, возвращали письма обратно, предварительно тщательно заклеив конверты.