Макс Брэнд - Новичок

Он заглянул еще дальше и представил собственную могилу. Он представил, как его тело с позором вывезут на городское кладбище и опустят в вечный холод и сырость, в жуткий подземный мрак. Но теперь в сознании Аллана промелькнул первый теплый лучик света. Потому что у его могилы будет по меньшей мере одно искренне скорбящее существо. Это будет прелестная белокурая девушка со слезами на глазах и печалью в сердце, потому что последним поступком в своей жизни Аллан докажет ей, что не замышлял предавать бедного Джима.

Это видение ободрило Аллана, он почувствовал, как на него снизошло какое-то особое воодушевление. Умереть показалось вдруг так смехотворно просто! Аллан громко рассмеялся и с уверенной улыбкой на лице пошел сквозь ночную мглу к тюрьме.

Поскольку события этой ночи приобрели впоследствии историческое значение, поскольку их снова и снова пересказывали с разнообразными вариациями, нам, пожалуй, следует изложить все как можно подробнее и начать повествование с рассказа о тех двух парнях, которые в эту ночь сторожили Джима Джонса.

Само собой разумеется, это были весьма незаурядные личности. Даже если бы у Джима Джонса не было в городке сообщников, его все равно нужно было охранять особенно бдительно. Ведь он непременно постарается удрать, разломав ненадежные решетки маленькой городской тюрьмы! А Джонс вовсе не был одинок. В самом Эль-Райделе у него наверняка имелись сообщники среди местных жителей. Слишком уж быстро дошла до Джима новость о том, что в городок прибыла его сестра Фрэнсис! Дружки у Джонса были как в самом городке, так и за его пределами. Помощники у него найдутся, и самые что ни на есть надежные! Ведь ходили слухи, что его дружки — это та самая банда головорезов под предводительством печально знаменитого Гарри Кристофера! А любому, кто заденет одного из этих мерзавцев, придется иметь дело со всей шайкой. Поговаривали, что Джим Джонс принадлежит к этой банде, хотя наверняка это известно не было. Вот почему для охраны узника были предприняты все возможные меры предосторожности, и стерегли его Элиас Джонстон и Уолтер Джардайн, хотя при обычных обстоятельствах все сочли бы, что для охраны заключенного — или даже дюжины заключенных — вполне достаточно и одного из них.

Оба они прославились как неустрашимые защитники закона, бывалые воины, которым любая опасность нипочем. Каждый побывал не в одной переделке, и ни разу они не терпели поражения в честном бою. Среди жителей Эль-Райдела поговаривали, что даже трое самых свирепых и решительных стрелков не смогут выстоять против этой воинственной парочки больше минуты. Вот каковы были стражи закона, с которыми Аллану предстояло сейчас иметь дело.

Дверь тюрьмы открылась сразу же, как только Аллан легонько постучал в нее. В дверном проеме стоял смутно различимый в ночном сумраке невысокий человек с худощавым лицом, самой выдающейся, во всех смыслах, частью которого был очень длинный острый нос. Кончик носа был великолепного алого цвета — такого яркого, что прямо смотреть больно. Мужчина сразу узнал вновь прибывшего и кивнул ему с дружелюбной улыбкой.

— А я все ждал, когда ты появишься, Ал Винсент, — сказал он. — Черт бы побрал твою сверхъестественную скромность, из-за которой ты где-то прятался, пока здесь толпился народ! — Он махнул рукой, приглашая Аллана войти, и представился: — Я — Элиас Джонстон. Мне чертовски приятно познакомиться с парнем, который поймал Джима Джонса. Я всегда был уверен: чтобы изловить этого мерзавца, понадобится целая толпа народу. И вот приходит какой-то незнакомец и берет Джима Джонса, можно сказать, голыми руками!

Его восхищение было явно искренним и непритворным. Элиас Джонстон был очень невысок, не больше пяти футов, и к тому же довольно худощав, но Аллан, несмотря на то, что совсем недавно приехал в Эль-Райдел, уже успел наслушаться про подвиги, которые совершали эти жилистые руки, похожие на птичьи лапки, и теперь смотрел на этого человечка с красным носом и бледными глазками с величайшим восхищением.

— Мне просто повезло, — откровенно признался Аллан. — Кроме того, если бы дело дошло до стрельбы, я ничего не смог бы сделать. Я совсем не умею стрелять.

Элиас Джонстон уставился на Аллана так, как в другой части страны посмотрели бы на культурного и современного человека, который заявляет, что не умеет читать и писать, и вместо подписи ставит крестик. Элиас долго пялился на Ала, растерянно моргая, не в силах выговорить ни слова. Наконец он промямлил: