Макс Брэнд - Ночной всадник

Затем я услышал, как Фиц захрипел, а Мак завыл, словно собака, которая попробовала кровь и возжаждала следующую порцию. От всего этого волосы становились дыбом, как пишут в романах.

Потом Фиц — он уже совсем спятил — попытался укусить Мака. И тогда Стрэнн разжал объятия и вцепился в глотку своему противнику. Он действовал как молния. Готов поклясться, что слышал, как он сломал ему позвонки. А Фиц открыл рот, и глаза его выкатились на лоб, и Мак швырнул его на пол. Именно так! Черт его побери! Затем Мак встал над бедным мертвым Фицем, еще раз пнул его ногой, повернулся к бару и сказал мне: «Плесни-ка!»

Как поганое животное! Ему не терпелось выпить, когда за его спиной лежал труп. И что еще хуже, мне пришлось ему налить горлодера. У меня даже поплыло перед глазами. Я хотел нафаршировать этого дьявола свинцом, но не сомневался, что это чистое самоубийство.

А он поднял стакан, налитый до краев, осушил его одним глотком и хрюкнул, как боров! Толстяк, когда же пристрелят Мака Стрэнна?

Но Мэтьюз только пожал плечами и налил себе еще одну порцию.

— Джерри безнадежен? — встрял в разговор Бак.

— Ни одного шанса на миллион, — неохотно ответил Толстяк, расправляясь с горлодером.

— А когда Джерри умрет, Мак отправится за Барри?

— Кто вам сказал? — сухо спросил О'Брайен. — Может, ты умеешь читать мысли, незнакомец?

Бак рассматривал бармена с мягким и настойчивым любопытством. Он крайне добродушно улыбался, но в его взгляде горело что-то такое, что заставило О'Брайена вспыхнуть и опустить глаза на батарею стаканов на стойке.

— А что, если, — продолжал Дэниелс, — Мак не расправится с Барри, как и Джерри? Разве такое невозможно?

— Нет, — отрезал Толстяк со спокойной решимостью. — Это невозможно. Ладно, я должен возвращаться в свою медвежью клетку. Тебе стоит заглянуть ко мне, О'Брайен, и увидеть умирающего горного льва и гризли, наблюдающего за ним.

— Как долго это протянется? — спросил бармен.

— Вероятно, сегодня вечером все кончится.

Тут Дэниелс резко вскочил и сжал свой стакан виски, который даже не успел поднести к губам.

— Вы уверены в этом, мистер? — осведомился он. — Если Джерри прожил так долго, может, он протянет и еще. Вы уверены, что он проживет только до вечера?

— Уверен, — твердо ответил Мэтьюз. — Это нетрудно определить, если ты видел столько умирающих, как я. Не труднее, чем сказать, когда песок высыпется из часов. Если человек начинает спускаться с последнего холма, легко догадаться, когда он достигнет подножия.

— Тебе есть с кем там поговорить, Толстяк? — перебил О'Брайен.

— Да. Со мной Весельчак Лэнгли. Но помощи от него немного. Сидит сложа руки, бездельник. Такое впечатление, что Весельчак хочет, чтобы Джерри умер.

И Мэтьюз, мурлыча, удалился из салуна.

Бак остался возле стойки, сжимая стакан и вперившись в никуда отсутствующим взором, точно так же, как только что на веранде.

— Интересно, — произнес О'Брайен, пытаясь завязать разговор, — как часто люди умирают на закате. Словно они избавляются от всех пристанищ, когда становится темно. Верно?

— Сколько осталось до заката? — отрывисто спросил Дэниелс.

— Наверное, пара часов.

— Пара часов! — повторил Бак и потер лоб. — Пара часов!

Он резко поднял стакан и опорожнил его одним махом. Кружка с водой осталась незамеченной, и бармен с восхищением глянул на Дэниелса.

— Вы давно в этих краях? — спросил он.

— Нет, я здесь чужой. Скоро двину на север, если найду кого-нибудь, кто покажет мне дорогу. Вы, случайно, ее не знаете?

— Никогда не бывал севернее Браунсвилла.

— А не могли бы вы мне кого-нибудь порекомендовать?

— Старик Гарри Питере знает каждый камень на расстоянии трех дней пути. Он держит кузницу через дорогу.

— Да? Спасибо, пожалуй, я к нему загляну.

Когда Бак подошел к кузнице, то увидел, что железных дел мастер задумчиво сидит на ящике перед входом в свое заведение. В такое время дня клиенты не наблюдались и Гарри убивал свободное время тем, что меланхолично покуривал трубку из кукурузного початка. Его голова покачивалась вверх-вниз, словно усы песочного цвета весили по крайней мере тонну, и старик изучал неясный горизонт затуманенными глазами.

— Видел, как вы выходили от О'Брайена, — заметил кузнец, когда Бак присаживался на соседний ящик. — Какие новости?

— Никаких, — удрученно махнул рукой Дэниелс. — Болтовни полно, новостей нет.