Макс Брэнд - Ночной всадник

И вот этот гигант, устремив взгляд в темноту, долго рассматривал Весельчака, но вскоре отвел глаза. Стрэнн глянул на стену, затем снова на Лэнгли. Как только Лэнгли это заметил, его глаза сразу радостно сверкнули.

— Ты человек Джерри, — произнес наконец Мак.

Его голос казался таким же плотным, как и тело. Он словно исходил из живота, сопровождаясь несколько шелестящим звуком, словно Мак обожрался липкими сладостями. Люди слушали Стрэнна и сразу же забывали, о чем тот говорил. Его губы шевелились так, словно он непрерывно жевал табак.

— Я друг Джерри, — ответил Весельчак. — Меня зовут Лэнгли.

Мак протянул заросшую черным волосом руку, залитую медвежьей кровью. Его ладонь выглядела достаточно большой и напоминала зверя, способного самостоятельно бегать по лесу. Но когда Лэнгли с опаской доверил Маку свои костлявые пальцы, ладонь Стрэнна оказалась мясистой, мягкой и бескровной. Высвободив руку, Весельчак тайком обтер ее об штанину, чтобы удалить грязь и восстановить кровообращение. Точнее, он и сам не знал, почему так сделал.

— Кто-то беспокоит Джерри? — спросил Мак. — И где он?

Ожидая ответа, Стрэнн подошел к стене и снял седло. Седло ковбоя — это масса стали и кожи, а седло Мака казалось намного больше обычного. Однако Стрэнн снял его так легко, как карту со стола. Весельчак прокрался к двери на всякий случай.

— Джерри ранен, — сообщил он, внимательно наблюдая.

Гримаса боли исказила лицо охотника.

— Лошадь ударила его?.. Упала на него?

— Это не лошадь.

— Да? Корова?

— И не корова. Его ранило не животное.

Мак Стрэнн внимательно посмотрел на Лэнгли. А когда заговорил, то казалось, что ему трудно справиться с губами. Губы долго плясали, прежде чем разродились членораздельными звуками.

— Так что же это?

— Человек.

Лэнгли уже добрался до самой двери.

— Чем?

— Из револьвера.

Лэнгли почувствовал опасность еще до того, как Стрэнн пошевелился. Он заорал от ужаса, повернулся и бросился вон из хижины. Но Мак не терял времени и сразу схватил Весельчака. Тело Стрэнна стало эластичным, а руки будто удлинились. Пальцы вцепились в спину Лэнгли, дернули беднягу назад и отбросили к стене. Весельчак рухнул на пол.

— Это не я, Мак! — завизжал он. — Ради всех святых, это не я!

На его лицо стоило посмотреть, малодушный страх сочетался с неприметной радостью, а глаза наслаждались немым страданием Стрэнна.

— Где?

— Мак, — взмолился стервятник, тщетно пытаясь отыскать в полу хотя бы щелочку, — пообещай, что ты не рассердишься на меня.

— Говори, — прорычал Стрэнн, зажав лицо Весельчака своими большущими ладонями.

Стоило только Маку захотеть, и кости черепа Лэнгли моментально треснули бы. Весельчак прекрасно это сознавал, и хотя в его глазах и светилась безумная радость, но только страх мог заставить так дрожать руки.

— Кто выстрелил ему в спину? — продолжил допрос гигант.

— Нет, не в спину, — прохрипел разносчик плохих новостей. — Ему стреляли в лицо.

— Когда он не видел?

— Нет, он достал револьвер первым.

— Ты лжешь! — медленно процедил сквозь зубы Мак.

— Боже, помоги мне! — завизжал Весельчак.

— Кто это сделал?

— Какой-то маленький парень. Он раза в два меньше меня. У него голос как у Китти Джексон, сельской учительницы, а взгляд как у голодного щенка. Именно он это сделал.

Глаза Мака стали рассеянно-задумчивыми.

— Нет, — проговорил он в ответ собственным мыслям. — Я не буду использовать лассо. Я воспользуюсь собственными руками. Куда попала пуля?

Новый приступ страха заставил Лэнгли содрогнуться, а глаза его снова засверкали.

— Между ребрами, Мак. И навылет. Пуля вышла у него из спины.

Не вздрогнув, охотник убрал руки от лица стервятника и подхватил седло. Лэнгли выпрямился. Он обеспокоенно вглядывался в Стрэнна, словно боясь хоть что-то упустить.

— Я не знаю, жив ли он сейчас или нет, — сообщил Весельчак.

Но Мак уже выбегал из хижины.

Пот ручьями стекал со спин взмыленных лошадей, когда они наконец добрались до цели своего путешествия, развив по пути фантастическую скорость. Весельчак крался за широкой спиной Мака, входившего в отель. Затем они оба направились в комнату, где, как им сказали, лежал Джерри.

— Здесь, — прошептал Весельчак, когда они поднялись по лестнице. — Дверь открыта. Если бы он умер, то дверь, скорее всего, закрыли бы.

Они стояли в холле и смотрели на странную сцену: в постели лежал Джерри, с очень бледным и странно осунувшимся лицом, а к нему склонился человек, который его подстрелил.