Макс Брэнд - Наемник

Последнюю часть своей речи Билли произнес довольно смиренным, почти извиняющимся тоном, как будто сознавая, что для такого человека, как он, подобный пафос не совсем искренен, словно в одно мгновение он решил отказаться от своих принципов. Однако Кемп повернулся к нему и внимательно слушал все до последнего слова. Затем протянул руку и сжал пальцы Билли так крепко, что едва не сломал кости.

— Мы мыслим одинаково, сынок, — заявил он. — Правда, если человек прожил долгие годы, как я, то он не так уж быстро воспринимает идеи, подобные тем, что ты только что высказал. Иногда закон, о котором ты говоришь, действует как слепой и наступает на пальцы того, кого ему следовало бы поддержать. Но в общем он совершает меньше ошибок, чем один человек. Нет, не волнуйся, работая на меня, ты не будешь нарушать закон.

Пока Кемп говорил, Билли не спускал с него тревожного взгляда. Уже после первой встречи с этим широкоплечим мудрецом он испытал какой-то благоговейный страх, но ни капельки не стыдился его. Затем он погнался за Кемпом с твердой решимостью драться до конца. А потом в течение нескольких минут убедился, что тот, кого он считал недостойным жизни, очень интересуется именно им. Иногда ковбой пытался восстать против собственных слабостей духа и разума, как он в глубине души иногда характеризовал свое поведение, но независимо от того, сколько раз в день он мысленно бросал Кемпа, после холодного взгляда со стороны все же обязательно к нему возвращался.

Его манила неизвестность. Пока он не до конца понимал дела, которое предлагал ему Кемп, только обрывочные догадки порой мелькали в его голове. Определенно он представлял только то, что оно связано с оружием и лошадьми. Все остальное являлось загадкой, что и удерживало его рядом с Кемпом.

Они долго ехали в гору во время последней беседы и продолжали подъем еще около часа, пока не выбрались на ровный участок, так и звавший лошадей пуститься галопом. Всадники пронеслись полмили, обогнули высоченную гору, уходившую вдаль насколько хватало взгляда, и внезапно оказались в широкой долине. Уильям Кемп сразу натянул поводья, и Билли последовал его примеру. Перед ними расстилалась плоская, как стол, равнина — так по крайней мере она выглядела сверху. Долина простиралась далеко на восток и на запад, горные хребты окружали это многомильное лесистое пространство с четырех сторон, на севере вздымался самый высокий пик. Билли не мог сказать, сколько миль разделяло горные хребты, но расстояние делало склоны коричневыми на солнце и лилово-голубыми в тени.

Билли повернулся к Кемпу и увидел, что лицо его проводника стало одновременно суровым и светлым.

— Полагаю, — спокойно констатировал Билли, — мы наконец добрались до твоих мест.

— Полагаю, — не менее серьезно ответил Уильям, — что ты прав. Это твое поле битвы, сынок! Оно окружено этими горами. Огляди его. Позже ты очень хорошо познакомишься с ним.

Его голос звучал торжественно и пророчески, и Билли оставалось только повиноваться.

Вся эта обширная территория казалась скорее гигантским садом, чем полем битвы в диких лесах. Юноша не смог сдержать улыбки, глядя на окружавшую красоту, но улыбка быстро сошла с его лица, когда он наконец заметил помрачневшего и ставшего серьезным Кемпа.

— Возьми для себя ориентиры, ты будешь пользоваться ими сейчас и потом, — предупредил Уильям. — На севере, вон там, пик Глостер, этого большого парня с двух сторон окружает хребет Глостер. На западе Соутар-Маунтинс, на востоке — Три Брата, видишь эти три рядом стоящие вершины, они дали название всему хребту. А вот этот пик мы зовем Лаки-Маунтинс, счастливой горой. Я не знаю почему, разве что он очень понравился первому, кто на него взобрался и увидел всю долину. Это твоя карта, Билли. Отпечатай ее в голове, и хорошо отпечатай, потому что она понадобится не раз, прежде чем ты пройдешь через долину Глостер, если, конечно, после этого еще останешься в живых.

Грубая откровенность не вязалась с обычной осторожной любезностью Кемпа, и Билли посмотрел на него с любопытством и удивлением. Любопытством, потому что он начал понимать, что Кемп ничего не делает и говорит просто так, у него всегда имелось основание для любых слов или поступков.

— Что это значит?

— Это значит, что с той минуты, как мы с тобой спустимся в долину Глостер, твоя жизнь будет в твоих руках, сынок, и ты будешь рисковать, пока не установишь мир в этих местах. Пока еще не поздно, ты можешь повернуть назад. Решай сейчас, и решай быстро. Вперед или назад?