Макс Брэнд - Опасная игра

— Проклятый Кид! — в бешенстве прошипел Шей. — Черт меня побери, если по нему не плачет веревка! Ладно, я с ним разберусь. Эй, ребята, а где тут у вас кухня?

— Да вон она. Что, живот от голода подвело?

— А Болони с вами?

— Был где-то тут. Как стрельба поднялась, он больше не показывался.

— Это на него похоже. Только у меня с утра маковой росинки во рту не было. Так что загляну-ка я к нему, может, удастся что-нибудь перехватить.

Услышав это, Малыш в отчаянии огляделся по сторонам, но так и не увидел ничего подходящего, где можно было бы укрыться. Оставалось только лечь ничком за длинным рядом банок. Так, по крайней мере, можно было надеяться, что если его и заметят, то не сразу.

Сжимая в руке револьвер, он принялся ждать. Если Шею вдруг придет в голову опустить глаза и посмотреть вниз, поклялся Малыш, это будет его последний взгляд, несмотря на то, что и ему самому тоже придет конец.

В следующую минуту по спине у него поползли мурашки. И хоть снаружи не раздалось ни единого звука, Кид точно знал, что кто-то откинул полог палатки и шагнул внутрь.

— Эй, парни, да тут у вас, похоже, жратвы хватает, — прозвучал голос Шея. — Кто-нибудь, принесите фонарь.

— А где он? — спросил чей-то голос. — Эй, Сэм, живо тащи сюда фонарь, слышишь?

— Кормят-то вас прилично? — поинтересовался Билли.

— Еще как! Да ты и сам знаешь — такого повара, как Болони, днем с огнем не сыскать. Характер у парня не сахар, это верно, зато готовит отлично!

Малыш увидел, как у входа в палатку вспыхнул свет.

— Ну, — протянул Шей, — раз, ребята, вы так им довольны, я не стану тут шарить в запасах Джо. Тем более, что только он сам и знает, где что лежит.

Темная фигура шагнула назад, и через мгновение вся компания направилась к костру.

А Малыш еще долго лежал, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, от грохота которого у него чуть не лопались барабанные перепонки.

Наконец он успокоился и снова принялся за прерванное занятие. Когда внутри палатки все было щедро полито керосином, у него еще осталась целая канистра.

Отвернув крышку, он аккуратно положил эту канистру на землю у самой стены. Маслянистая, отливающая серебром жидкость с мелодичным бульканьем хлынула туда, где на земле громоздилась огромная поленница. По другую ее сторону полыхал костер, сейчас в него опять подбросили дрова, и огненные языки пламени вспыхнули с новой силой, бросая дрожащие багровые отблески на груду сваленных бревен, освещая даже крыши поставленных в круг повозок. Стало светло как днем.

Убедившись, что блестящая струйка из перевернутой канистры достигла поленницы, Кид вернулся в палатку и бросил последний взгляд вокруг. Потом выглянул наружу.

Вдалеке, у изгороди, паслись стреноженные лошади. Они стояли, сбившись в кучу, и Киду пришлось, ориентируясь лишь по длине ног, решать, какая из них самая быстрая. Но даже в темноте он заметил, что среди лошадей не было ни одной приземистой, с сильно скошенной спиной, как и положено настоящему мустангу. Малыш усмехнулся. Да уж, Шей и Диксон не позарятся на обычных лошадей! Им подавай только чистокровных?

И тут вдруг новая мысль, еще более дерзкая и вдохновенная, осенила его. Он представил себе весь этот сброд внезапно лишившимся возможности убраться отсюда. Да ведь скоро они, оголодавшие, жалкие, не способные ни ринуться в атаку, ни унести ноги, будут рады паршивой рыбешке, вытащенной из ручья!

Как и любой другой житель Запада, которому не раз приходилось пробираться верхом через всю эту необъятную страну, Кид повсюду возил с собой небольшие кусачки. И, сейчас вспомнив о них, он быстро скользнул к изгороди. Стражей, которые все время слонялись неподалеку, почему-то не было видно. Видимо, они тоже подошли к лагерному костру, желая принять участие в пирушке по случаю благополучного появления Билли Шея.

Малыш с величайшей осторожностью принялся за дело. Ведь проволока была туго натянута, поэтому при малейшей небрежности могла зазвенеть, как струна. Зная об этом, он вначале обмотал себе руку носовым платком, потом с силой подтянул проволоку к себе и только тогда почти беззвучно ее перекусил. Затем аккуратно уложил на землю. Со второй и третьей проволоками было быстро проделано то же самое.

И вот в самой середине изгороди, так любовно возведенной головорезами Диксона, образовалась дыра.

Кид видел, как неподалеку продолжали бродить коровы, в их глазах вспыхивали и гасли отблески лагерного костра. В бесцельном кружении животных чувствовалась тупая обреченность. Некоторые из них лежали на земле, бессильно уронив перед собой тяжелые головы, возможно, они уже были мертвы. Но за их спинами перекатывалось бесконечное море других измученных жаждой коров, которые спотыкались о распростертые тела, тяжело падали и снова поднимались, подгоняемые неистребимым желанием найти воду.