Макс Брэнд - Опасная игра

— Понимаю, — кивнул Чэмп и внезапно широко улыбнулся в ответ. — А знаешь, ты прав! Я тоже терпеть не могу толчею на дороге! Ну вот мы и поняли друг друга. А теперь, если не возражаешь, давай вернемся туда, где привязаны мои лошадки.

— Идет, — согласился Кид. — Похоже, Диксон, у тебя там целый караван!

— Да уж, — усмехнулся Чэмп Диксон. — Богом клянусь, эта парочка скакунов, захоти я только, понесется так, что пыль поднимется столбом. Да что я тебе рассказываю? Сам знаешь, парень, если собрался в дальнюю дорогу, меньше чем тремя лошадьми не обойтись! — Он поднял голову, посмотрел на дерево, с которого на него прыгнул Кид, и охнул. — Господи, да ведь на нем и белке-то не усидеть!

— А я и не сидел, — пояснил Малыш. — Я… Как это сказать?.. Обвился вокруг вон той ветки и висел на ней. — Он ткнул куда-то через плечо большим пальцем, по-прежнему не отрывая глаз от своего противника.

Чэмп Диксон кивнул, заулыбался и громогласно заявил:

— Ты и раньше обожал это дело. Знаешь, у меня немало знакомых парней, которые отлично знают пустыню, а в горах, к примеру, теряются, как малые дети. Держу пари, старина, ты тут уже не раз побывал и поосмотрелся. А вон идет твоя Хок, мой мальчик. Ну и красавица же она у тебя! — с восхищением проговорил он.

В конце тропы с высоко поднятой гордой головой показалась Дак Хок. При виде хозяина глаза ее радостно и лукаво засияли. Можно было подумать, кобыла счастлива, что смогла помочь ему в той небольшой шутке, которую он только что разыграл.

— Я собираюсь перекусить, — сообщил Диксон. — Но насколько понимаю, ты уже подзаправился? Может, вернемся? Поболтаем о прежних днях, а, дружище?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Кид.

Они вернулись на то же самое место на берегу ручья, где еще совсем недавно сидел Малыш. Обе лошади принялись с аппетитом щипать свежую, сочную траву, и вдруг на Кида снизошло какое-то сонное оцепенение. Привалившись спиной к скале, он вытянул ноги и зевнул.

Диксон в это время невозмутимо жевал толстый ломоть мяса, заедая его жареной кукурузой.

— Держу пари, ты страсть как любишь карабкаться по скалам, — вдруг сказал он.

— Ну, — протянул Кид, немного подумав. Веки у него явно слипались. — Давай лучше начистоту. Встретил я тут одного малого, который рассказал, будто как-то ночью своими ушами слышал, что ты говорил обо мне. И при этом не особенно выбирал выражения.

— А кто этот парень, который рассказал тебе такую чушь? — злобно клацнув зубами, поинтересовался Диксон.

— Кто он такой? Ну, имени его я не запомнил. Если бы знал, что понадобится, тогда, конечно, не забыл бы. А так нет.

— Дураки те, кто повторяют чужие слова. Беды с ними не оберешься! Мало того, что все перепутают, так еще и наврут!

— Так оно и есть! — серьезно подтвердил Кид.

— А сколько человек из-за такой ерунды поплатились жизнью?!

— То-то и оно, — с тем же выражением на лице отозвался Кид.

— Поэтому если скажешь мне, кто этот проклятый обманщик, который заявил, будто бы я…

— Ну, — перебил Кид, — боюсь, не смогу тебе этого сказать. Да и потом, какая разница, даже если все, что он говорил, правда? А то я не знаю, как это бывает, когда день за днем в одиночку держишь путь по горной тропе? Потом, когда встретишь приятеля да пропустишь вместе с ним пару стаканчиков, чтобы на душе стало теплее, болтаешь без удержу. Тому бедняге явно смелости не хватало, вот и потребовалось себя подогреть. Держу пари, ему мерещилось, что он одной рукой может мир перевернуть, а на самом-то деле этот сопляк и в луже бы захлебнулся, как слепой котенок.

Столь красочное сравнение заставило Чэмпа Диксона широко и добродушно ухмыльнуться.

— А вот я, — заявил он, — могу тебе сказать все без утайки. Пришел тут как-то ко мне человек и сообщил, что слышал, будто ты назвал Диксона, то есть меня, ни на что не годным стариком! Пришло, дескать, время вышвырнуть его с тропы, а коли желающих не найдется, то он… то есть ты с радостью возьмешь это дело на себя.

— Неужто я такое говорил? — удивился Кид и лениво проследил за легким, кудрявым облачком возле самого горизонта, словно советуясь с ним, что ему ответить. Но ждать помощи от неба было по меньшей мере наивно. Потому он сказал: — Ладно, Чэмп, твоя взяла. Расскажу тебе, как было дело. Этот малый болтал без умолку, как человек, который не в своем уме. Держу пари, сейчас он уже ничего и не вспомнит. Но я-то не сошел с ума, да и пьяным никогда не бываю — кому, как не тебе, это знать! Так что, клянусь, я никогда и ничего такого не говорил. Хотя бы потому, что мне и в голову бы не пришло сказать такое о тебе. Старик?! Скажешь тоже!