Макс Брэнд - Остаться в живых

— Каким образом? — с неподдельным любопытством осведомился бандит.

— Да судя по тому сорту людей, что на него работают, — пожал плечами Лэнки. — Мексиканец не удержался бы от искушения навербовать тучу мерзавцев соплеменников. Но большинство людей Дона Педро всегда составляли янки. Объяснение этому — ты, Картер, и меня оно вполне устраивает. Все сходится тютелька в тютельку.

— Да, у меня на спине есть шрамы, а по-твоему, Дон Педро — единственный в мире обладатель подобного украшения. Из этого ты делаешь вывод, что я и есть Дон Педро, и никто иной! Так может рассуждать только полный идиот!

— Ага, — досадливо скривился мой друг. — Может, еще скажешь, что плавал на судне и как-то раз помощник капитана или кто-то иной из команды взял да и отделал тебя концом каната? А, приятель?

— Почему бы и нет? Разве такое не случается на кораблях?

— Подобные рубцы оставляет лишь размоченная веревка, какую пускают в ход только в Валле-Насиональ, — возразил Лэнки. — Эта веревка распластывается по спине и снимает широкие полосы кожи. Сынок, ты был в Валле-Насиональ и именно там подвергся поркам, оставившим эти шрамы. Да, одним разом тут дело не обошлось. Тебя долго обрабатывали, прежде чем ты согласился ползать в пыли и лизать руку того, кто тебя бил.

Верхняя губа Картера скривилась в гримасе гнева и стыда.

— Даже если допустить, что я побывал в Валле-Насиональ, Дон Педро — не единственный, кто сумел оттуда бежать.

— Только один из десяти тысяч сбегает оттуда, — напомнил Лэнки. — И было бы очень странно, если бы тебе и Дону Педро просто случилось побывать там вместе, а потом объединиться для неправедных дел.

— Ты придумал свою версию, — с серьезным видом заявил бандит, — а все теории более или менее ошибочны, Лэнки. Постарайся в дальнейшем этого не забывать.

— Твоя спина приведет тебя на виселицу, Картер, — усмехнулся долговязый. — И меня это вполне устраивает.

— Ты имеешь в виду шерифа, тюрьму и все прочее? — поинтересовался главарь банды.

Лэнки кивнул.

— В отличие от тебя я не хочу, чтобы слово «убийца» стало одним из моих имен, — заметил он. — И, если закон не сочтет твою виновность доказанной, думаю, мне придется вернуть тебе свободу и дать честный шанс выяснить отношения с револьверами в руках. Но вряд ли нам выпадет такая возможность. По-моему, закон тут же вонзит в тебя зубы, Картер, и проглотит без остатка.

— И при всем при том ты настолько наивен, что надеешься выйти из этого дома живым? С чего ты взял, что я не брошусь на тебя сейчас с голыми руками? — спросил Картер.

— Ты не сделаешь этого, — покачал головой Лэнки.

— Но почему? — воскликнул бандит. — Откуда такая уверенность?

— Если ты вынудишь нас стрелять — к примеру, начнешь шуметь или издашь какой-нибудь ненужный звук, то тем самым лишишь себя последних шансов, — с угрозой в голосе проворчал Лэнки. — Попав же в тюрьму, ты либо сумеешь удрать, либо наймешь адвоката, который выболтает тебе жизнь. И даже если тебя сочтут виновным, не исключено, что дадут долгий срок вместо веревки, а со временем ты опять-таки сбежишь на свободу. В таких людях, как ты, надежд а работает — что твой крот под землей. И ты всегда будешь надеяться отыскать хоть какую-то лазейку. Но знай: одно лишнее движение, пока на тебя нацелен мой револьвер, — и ты покойник!

Картер неожиданно ухмыльнулся, и, глядя на его физиономию, я подумал, что это исчадие ада никак не принадлежит к числу смертных.

— Что ж, приятель, — обронил он, — у тебя есть голова на плечах, и она умеет мыслить логически. Это говорит в твою пользу. Но имей в виду: этот дом хорошо охраняется. Как же ты думаешь вытащить меня из него?

— А вот так и выведу — прогулочным шагом, — фыркнул долговязый. — Как только мы подойдем к кому-нибудь из твоих караульных, ты прикажешь ему возвращаться и оставить тебя в покое. Ясно?

Картер кивнул.

— Звучит вполне разумно, — объявил он.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась и на «пороге возник хорошо знакомый нам бородач. На парне лица не было.

— Только что прискакал Тощий Джейк Харлоу, — доложил он. — Мэйс подобрался к самым холмам и…

— А ну вон отсюда! — взревел главарь банды. — Пошел прочь и стой в коридоре! Если еще раз посмеешь ворваться ко мне без стука, я с тебя шкуру спущу! Где тебя воспитывали? В конюшне?

Бородач поспешно скрылся с глаз долой. А Картер как ни в чем не бывало продолжал:

— Хорошие манеры — нечто такое, что должно быть в крови. Этот малый понятия не имеет, что значит пристойно себя вести. Я всегда говорил, что воспитание дороже любых денег.