Макс Брэнд - Остаться в живых

И вот, когда мы стояли друг против друга, застыв в финальном напряжении и отделенные от смерти, возможно, лишь десятыми долями секунды, тут-то как раз и погасли огни.

В мгновение ока все окутала тьма, и одновременно собравшиеся в зале откликнулись недоуменным полувздохом-полустоном. Потом пронзительно завизжала добрая дюжина женских голосов и затопали несущиеся куда-то ноги. Все это напоминало бестолковые метания перепуганного стада.

Да, жутковатое ощущение — мчащаяся к нам возбужденная толпа и полная невозможность что-либо разглядеть. Но что касается меня, то, стоя там с револьвером в руке, я воздавал хвалу Господу за каждый отпущенный мне вздох, за каждое подаренное мгновение жизни.

Затем я услыхал голос, отчетливо прозвучавший во тьме комнаты недалеко от меня:

— Если будешь дергаться, Том Экер, и плохо себя вести, этот нож продырявит тебя насквозь. Замри и не шевелись, ты, проклятый потрошитель овец!

Звук этого голоса пролился бальзамом мне на душу — я узнал Лэнки!

Как он там очутился, я понятия не имел, но мог бы поклясться, что в точности узнал его речь, особую манеру говорить — уж очень крепко запечатлелась она в моей памяти!

Еще миг — и среди всеобщей суматохи и кутерьмы вновь вспыхнули огни. Я оглянулся по сторонам, ожидая увидеть присоединившегося к нашей компании Лэнки. Но к моему удивлению, дверь раздевалки оказалась открытой, а Том Экер, Лэнки и Дэн Порсон — все трое — пропали.

Остался один Джош Экер. Он стоял напротив меня и точно так же держал в руке револьвер.

Я хотел было спрятать оружие, но Джош Экер как будто взбесился. Он пришел сюда убить или быть убитым и жаждал довести до конца нашу кровавую игру. Никогда не видел я такого лица, какое было у него в тот момент, когда загорелся свет.

— Будьте вы прокляты! — заорал Джош. — Как бы то ни было, хоть одного из вас я заполучу!

С этими словами он выстрелил.

Я знаю, что меня спасло. Мучаясь ожиданием, я был весь как на иголках, каждый мой нерв и мускул пребывал в напряжении, так что от одного звука его голоса я отлетел в сторону. Благодаря этому прыжку пуля миновала меня, просвистев у самого моего лица.

Приземляясь, я споткнулся и, не удержав равновесие, упал на колено и выставленную вперед левую Руку.

— Получи еще, еще получи! — ревел Джош. Его верхняя губа по-волчьи вздернулась, оскалив зубы, когда он посылал в меня вторую пулю. Она прошила прядь моих волос.

Я выстрелил снизу, из того положения, в котором оказался, упав на пол, и с удивлением отметил, что пальцы не дрожат. Нажимая на спуск, я благодарил Бога и твердость своей руки. Почти одновременно с выстрелом я отчетливо расслышал глухой звук пронзающей плоть пули.

И я понял, что убил человека!

Вы, кто лишь понаслышке знает о перестрелках и о людях, отправивших на тот свет десяток-другой ближних, о людях, для кого убийство — заурядное, ничем не примечательное происшествие, вам я хочу рассказать, как это выглядит на самом деле.

Что я чувствовал, когда услышал ужасный звук пули, вонзающейся в плоть — в человеческую плоть! — я описать не в силах. Самое худшее из того, что последовало далее, — пустяк в сравнении с этим.

Затем, медленно поднимаясь на ноги — медленно, потому что колени мои вдруг ослабли, — я увидел, как, блеснув, выпал револьвер из руки Джоша Экера и пальцы его потянулись к груди.

— Ты, — сдавленно пробормотал он, вперив в меня неподвижный взгляд стекленеющих глаз, — ты пришел и убил меня!

Хочу напомнить вам, что Джош был крепким, сильным парнем и еще две секунды назад смотрел на меня злобно, как сам дьявол, намереваясь во что бы то ни стало проглотить и сожрать живьем. А теперь он вдруг превратился в перепуганного ребенка, и, пока говорил, тоненькая красная струйка пробилась сквозь пальцы прижатых к груди рук.

Джош почувствовал это и, оторвав от раны руку, уставился на нее, оцепенело разглядывая обагрившую ее влагу.

— Ты пришел и убил меня, — вновь обессиленно выдохнул он.

Казалось, эта мысль поразила Экера сильнее и сокрушительнее, чем настоящий кусок свинца, пробивший тело несколько секунд назад, потому что он тут же свалился на пол, ударившись о его поверхность с глухим мягким шлепком. Этот кошмарный звук падения расслабленного, обмякшего тела до сих пор явственно звучит у меня в ушах, когда я вспоминаю эту сцену.

Комната постепенно заполнялась людьми. Они толпой стояли вокруг нас, беспомощно опустив руки. Я подбежал к Джошу Экеру и опустился рядом на колени.