Макс Брэнд - Песнь хлыста

— Случившегося не воротить. Выходит, злодей, угодивший к нам в тюрьму, и есть тот самый Рубрис? Слава Богу, что его не успели расстрелять! О, всех сокровищ Мексики не хватило бы на то, чтобы откупиться от мести Эль-Кида за жизнь этого чертового Рубриса! Вы понимаете, Халиска, чем бы все обернулось?

— Эль-Кид! — с перекошенным лицом пробурчал Халиска. — Эль-Кид! Куда ни сунься, везде этот дьявол! Даже когда я окажусь у врат ада, то услышу, как черти будут распевать: «Эль-Кид! Эль-Кид!» Он и там, как всегда, будет раньше меня… Однако, сеньор, вы согласны отпустить на волю Рубриса? Вы берете на себя такую ответственность? Вы даете мне письменный приказ об его освобождении?

— Ну разумеется, — заявил дон Томас. — Скажите мне, юный сеньор, как чувствует себя моя дочь? Она сильно потрясена? Не случилась ли с ней истерика?

— Сеньор, когда я видел ее в последний раз, она вместе с Эль-Кидом распевала одну очень веселую песенку.

Один из жандармов, не сдержавшись, громко захохотал. Обернувшись, Халиска ожег его таким взглядом, что тот сразу осекся. А дон Томас смотрел на Тонио словно лунатик. Наконец на ум ему пришло достойное объяснение.

— Вот что значит истинный дух Леррасов! — выставив вперед бородку, воскликнул он. — Петь даже перед лицом самой смерти, среди подлых разбойников! Ах, моя отважная девочка!

Затем они принялись обсуждать детали. Теперь Тонио сидел с развязанными руками, а дон Томас писал тот самый приказ, о котором просил его огорченный Халиска.

Правда, перед этим жандарм, используя все свое красноречие, попытался еще раз уговорить Лерраса:

— Синьор, если мы еще немного подержим Рубриса в тюрьме, то вскоре заполучим и Эль-Кида к нему в придачу. Вы же видите, на что способен этот человек? Он мог бы получить от вас выкуп в миллионы песо за вашу дочь, но он жертвует ими ради Матео Рубриса. Однако Эль-Кид способен пожертвовать и большим! Не пожалеет для него даже своей крови! Он умрет здесь вместе с Рубрисом, если не сможет спасти его. Вот что значит для них кровное братство, сеньор. Его ничем не нарушить. Дайте мне еще немного времени и…

— А Доротея Леррас, что станет с ней? Может, мне оставить ее в руках этих злодеев? У вас есть что-нибудь в голове или вы и в самом деле такой дурак, каким кажетесь с виду?

Халиска прикрыл глаза, чтобы не дать себе броситься с ножом, нацеленным в горло Лерраса, прямо под торчащей клинышком бородкой. Затем, повернувшись, поспешно покинул комнату.

Наблюдая за происходящим, Тонио едва заметно улыбался. Затем, оставшись с доном Томасом наедине, принялись обсуждать детали.

Самому ему надлежало вернуться к Эль-Киду за Доротеей Леррас. Потом он должен будет сопровождать ее к нему. Когда они приблизятся к нему, навстречу им жандармы выведут Рубриса. Обе процессии проедут мимо друг друга. К тому времени, когда Доротея Леррас прибудет в город, Рубрис окажется за его пределами, и там, в присутствии людей Эль-Кида, его отпустят на волю. На этом обмен и закончится. Дон Томас пообещал, что все сопровождающие Доротею этой же ночью беспрепятственно покинут город.

Когда все подробности были оговорены, Тонио встал и, подняв правую руку, произнес:

— Сеньор, именем и честью кабальеро клянусь, что приложу все усилия и выполню все пункты нашего договора.

— Очень хорошо, — одобрил дон Томас. — Я на вас полагаюсь. — На этом он собирался закончить, однако пристальный, испытующий взгляд Тонио заставил дона Томаса в свою очередь поднять руку и произнести: — Клянусь честью кабальеро, что буду неукоснительно соблюдать все условия нашего соглашения.

После чего Тонио, никем не задерживаемый, покинул дом и, протиснувшись сквозь взволнованную толпу на улице, вскочил в седло.

Наблюдая за тем, как он галопом удаляется прочь, Бенито Халиска набычился и заскрипел зубами в бессильной ярости.

Красноватый край луны уже совсем сошел с небес. На нем остались одни лишь звезды, которые без ночного светила, казалось, стали ярче и ближе. В этот самый час Монтана Кид передал Тонио Лэвери Доротею Леррас, чтобы тот доставил ее в город. С ними, в качестве так называемой дуэньи, ехала и Розита.

— Я не знаю, как вас благодарить, Доротея, — заявил Кид. — Когда-нибудь люди сложат об этом песни. А песни в Мексике не забываются. Прощайте! — Он взял Доротею за руку.

— Но быть может, однажды вы приедете, чтобы спеть мне одну из них? — спросила она.

— Даже через океан, если понадобится, — улыбнулся Кид.