Макс Брэнд - Песнь хлыста

Монтана опустил на землю свой конец дерева и, отступив назад, затесался в толпу пеонов. И тут неожиданно раздался сдавленный возглас:

— Эль-Кид!

Обернувшись, Монтана увидел, что на него уставилось несколько широких, смуглых лиц. Потом кто-то резким толчком сбил наземь пеона, произнесшего опасное имя. Тот с шумом упал.

— В чем дело? — врезаясь в толпу, закричал охранник.

Жалобный голос ответил:

— Ничего, сеньор. Просто этот идиот, Хуан Педро, наступил мне на больную ногу, вот и все.

— И все, — подтвердило несколько голосов.

Пеоны вопросительно глядели на Монтану. До конца жизни он будет помнить блестящие белки их глаз.

— Ладно, — бросил охранник. — Тогда убирайтесь отсюда! Все прочь! Не думаете же вы, что кабальеро привыкли вдыхать аромат вашего вонючего пота, смешанного с чесноком? Давайте проваливайте! Вы здесь больше не нужны!

И пеоны поспешили прочь.

Монтана услышал, как ему в ухо зашептали:

— Прости, брат. Но когда я увидел тебя, твое имя невольно сорвалось с губ. Сюда… За мной. Мы тебя прикроем…

Краем глаза Монтана заметил двух пеонов, пытавшихся закатить по ступенькам на веранду большое дерево. Приблизившись к ним, он увидел, что они уже вспотели и выдохлись под тяжестью ствола. Но с помощью Кида быстро втащили дерево на веранду и поставили у стены.

— Ну вот! — отирая пот со лба и распрямляясь, произнес один из них. — Если бы ты, друг, не подоспел вовремя, я сорвал бы себе спину. А теперь уберем в дом эти лишние циновки, и с работой будет покончено. Господи Иисусе! Как красиво сверкает серебро на столах! А ведь за каждую ложку заплачено жизнью пеона!

Монтана не мешкая подхватил здоровенный рулон циновок, слегка покачнувшись под их весом, которого хватило бы и на двоих. Однако все же взвалил его на плечо и понес прямо в открытую дверь дома.

Там его взору предстал залитый ярким светом зал, а сбоку от него — тускло освещенный коридор. Туда-то он и направился со своим рулоном.

Мимо проскочил слуга в опрятной белой одежде.

— Куда это девать? — окликнул его Монтана.

— Съешь. Ослам вроде тебя это как раз по вкусу, — ответил тот и исчез.

Далее коридор сворачивал за угол. В нос Монтане ударил пьянящий запах специй и едкий от перца запах кухни. Справа он заметил брошенные на спинки стульев чистые белые куртки, в каких ходили слуги. Опустив на пол циновки, Кид взял одну из курток и примерил на себя. Она оказалась мала. Другая тоже была слегка тесновата, но в общем годилась.

— С дороги! С дороги! — послышался голос.

Мимо него пронеслись двое слуг с огромными серебряными подносами, на которых позвякивала стеклянная посуда. Кид торопливо засунул свое широкополое сомбреро в угол.

Выпрямившись, он огляделся. И тут издалека, откуда-то справа, донесся неожиданный взрыв аплодисментов. Затем послышался невнятный гул голосов, повторявших одно и то же имя, которое Монтана не сразу разобрал. Это гости приветствовали Розиту, упрашивая ее станцевать еще. Монтана улыбнулся: теперь он мог спокойно окунуться в замысловатый лабиринт большого дома.

Следующий поворот коридора привел его прямо на кухню. Это было огромное помещение, заполненное облаками пара и дымом, сквозь которые торопливо сновали фигуры слуг и поваров. Одну стену заменяли несколько сводчатых проемов, через которые в зал подавали подносы с готовыми блюдами.

Мажордом с длинным жезлом в руке то и дело охаживал им по спинам вбегавших за новыми блюдами слуг. Монтану тоже сразу же угостили ударом.

— Возьми вот этот поднос! Нет, не этот, идиот! Неси служанкам. Смотри не разлей суп! Нет, не туда! В комнаты. О Господи! Ну что можно сделать с этими недоумками!

Возмущенный мажордом разразился этой тирадой потому, что Кид направился не в ту сторону. Однако он знал, что делает, и, приблизившись к большой створчатой двери, распахнул ее. Спустившись на несколько ступенек, Монтана очутился во влажной атмосфере подземелья.

Этажом ниже Кид наткнулся на трех вооруженных охранников, расхаживающих в клубах табачного дыма взад и вперед. Это были одни из самых свирепых псов Лерраса.

— Идите сюда, друзья, — позвал их Монтана. — Я принес вам ужин. Вот суп, цыплята, белый хлеб, лепешки и фляжка вина.

— Разве мы можем оставить пост, ты, осел? — произнес один.

— Но вам разрешили поесть, — возразил Монтана. — Хотя как вам будет угодно. Тут наверху есть комната, где вы могли бы перекусить и полюбоваться через окошко на знатных господ в патио.