Макс Брэнд - Парень с границы

Наконец Рикардо был готов, и на утро второго дня они все-таки тронулись в дорогу. Величие Уильяма Бенна с особой силой проявилось в день их отъезда. Антонио Перес еще раньше решил подарить приемному сыну одного из своих мулов, на котором бы тот устремился к новой жизни, но когда настало это последнее утро прощания, на дворе перед домом неожиданно появился великолепный серый жеребец с прекрасным седлом и всей необходимой конской амуницией — щедрый подарок богатого коммерсанта своему новому «помощнику», как он теперь только и называл Рикардо перед членами его семейства.

Все Пересы дружно высыпали на улицу. Мальчики были просто счастливы, а отец чуть даже не прослезился. Только мать гордо сохраняла чувство собственного достоинства. Она благословила Рикардо, обняла его на прощанье и повернулась к Уильяму Бенну:

— Он мне не родной сын, но я вырастила и воспитала его, отдавая ему всю любовь моего сердца. Если сначала он покажется вам не таким, как вы думали, наберитесь терпения, добрый сеньор. В нем посеяно немало добрых зерен, но, чтобы они проросли, требуется время. Вот так, сеньор.

Уильям Бенн слушал все это с опущенными глазами, согласно кивая, но в глубине души страстно желал как можно быстрее уехать из этого городка и от этого милого семейства Перес. Кроме того, его первое впечатление, будто Рикардо с его огненно-рыжими волосами обернется для него горшком заветного золота, постепенно куда-то исчезло. Однако раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. Поэтому Бенн тихонько пробормотал сам себе: «Первое впечатление всегда самое верное», — и выпрямился в седле.

Рикардо был так горд великолепным жеребцом и тем, что сидит в прекрасном седле, что всего лишь раз обернулся, чтобы небрежно махнуть на прощанье родным и близким, уезжая с Уильямом Бенном в далекое и конечно же радостное будущее.

Впрочем, не следует сразу же гнаться за ними, за увлекательнейшими приключениями, которые ждут Рикардо впереди. Сначала давайте вернемся к семье Перес и посмотрим, что с ними произойдет после отъезда Рикардо.

В течение первых нескольких дней все шло как и раньше, за исключением того, что в доме вдруг воцарилась необычная тишина, вызванная почему-то мрачным настроением Антонио Переса.

Он казался настолько глубоко погруженным в какие-то свои тайные мысли, что его родные сыновья начали поглядывать друг на друга и говорить: «Мы для отца ничего не значим. Он думает только о Рикардо, потому что у него белая кожа, голубые глаза и ярко-рыжие волосы, как у настоящего гринго!»

Жена Антонио постоянно думала о том же и через какое-то время неожиданно застала мужа за диктовкой письма Хуану — сам погонщик мулов писать так и не научился.

Вот что она услышала:

«Посылаю свои самые сердечные приветствия и любовь моему дорогому сынку Рикардо. Почаще пиши нам хоть пару строк, как твои дела. Педро и Винсент получили работу на ранчо. Платят им мало, но зато они оба учатся жизни. Становятся настоящими мужчинами. У нас все идет хорошо, за исключением того, что в доме теперь непривычная тишина… «

На этом жена Антонио прервала их и отвела мужа в сторонку.

— Почему ты не любишь своих собственных детей? — в упор спросила она. — Ведь они твоя кровь! Если сомневаешься, то посмотри на Педро. У него лицо льва, но глаза — твои. Посмотри на Винсента! Когда он говорит, звучит твой голос. А Хуан? Да, он похож на тебя меньше других, но зато у него твои повадки и привычки. А ты любишь только Рикардо, и никого больше!

— Я знаю, что ты имеешь в виду, но это совсем не так, — возразил Антонио.

— Не так? После отъезда Рикардо ты ведь даже ни разу не улыбнулся!

— Поэтому у тебя и появились такие глупые мысли?

Антонио поднял на нее глаза и широко улыбнулся. Он обожал жену с того самого момента, когда впервые увидел ее на том кукурузном поле — красивую, гордо выпрямившуюся, пучок стеблей в одной руке, острый резак — в другой… Такой она и стояла перед его глазами всю жизнь, несмотря на появившиеся от времени на ее лице морщины.

— Скажи мне правду и только правду, — медленно, со значением произнесла она.

— Ладно, — пообещал он. — И вот что я тебе отвечу. Когда шестнадцать лет тому назад мы услышали его плач на пороге нашего дома, я, открыв дверь и увидев горящие золотом волосы Рикардо, сразу же подумал, что Господь послал нам сокровище. Вспомни, ведь ты хотела отдать его в приют, а я тебе не позволил!

— Господь простит меня. Я была глупа и еще — боялась. Мы ведь были такими бедняками…