Макс Брэнд - Джон Кипящий Котелок

Больше терпеть я не мог. Чиркнул спичкой, призвав на помощь все свое умение, приобретенное в те ненастные ночи, когда один в пустыне зажигал драгоценные цигарки, бережно заслоняя их от ветра и дождя. В страхе мне показалось, что звук, с которым серная головка скользнула по моему рукаву, был пронзителен и громок, как сигнал тревоги. Но никто не повернул головы — ни охранники, быстро приближавшиеся к другому берегу, ни возница, сонно чертыхавшийся на ломовиков. В моей ладони, собранной лодочкой, вспыхнуло пламя, я поднес его к концу шнура. Тот загорелся сразу. Огонек медленно пополз к динамиту, оставляя позади красный тлеющий хвост, который был виден, даже несмотря на камни и пучки травы, искусно его прикрывающие.

И тут я вновь испытал ужас — шнур явно не успевал прогореть, прежде чем повозка окажется на мосту. Я собрался было вскочить и оторвать его от связки динамита, как вдруг фортуна уже во второй раз за эту ночь проявила ко мне благосклонность.

Дело в том, что вождь, невзирая на всю свою осмотрительность, заготовил кусок бикфордова шнура с дефектом. Дойдя примерно до середины, огонек на долю секунды замер, а потом в считанные мгновения пробежал к капсюлю.

Вспышка пороха, свободно прогоревшего сквозь драную оплетку, привлекла внимание конвойных, оказавшихся уже за мостом. Сухо щелкнула пара револьверов, раздался громкий крик:

— Эй, на дилижансе! Гони!

И если бы на дилижансе послушались, ничто уже не спасло бы их от смерти. Однако возница, в испуге пробудившийся от полудремы, сделал то, что сделало бы на его месте большинство неподготовленных людей. Услышав окрик, он встрепенулся и изо всех сил натянул поводья, одновременно надавливая ногой на тормоза. Повозка остановилась в нескольких футах от моста, по другую сторону от которого оказались в ту же секунду последние из всадников, и заряд динамита взорвался, скажем так, прямо над моим ухом.

Я благодарил Бога за то, что в момент, когда знаменитый мост Фулсом медленно поднялся с одного конца и будто бы завис в воздухе, на нем не было ни одной живой души. Раздался треск разлетающейся в щепки древесины, но я едва слышал его, так как взрыв отзывался в моей голове гулким эхом. Затем мост стал плавно опускаться обратно на опоры. Он был так крепок, что огромный заряд динамита не разбил его вдребезги, а лишь приподнял. Громада с глухим стуком упала на прежнее место; я уже думал, что мост останется цел, и в следующий миг конвой бросится по нему в атаку на Коршуна и его шайку. В этом случае, решил я, мои револьверы первым делом обрушат град свинца на то место, где, как мне казалось, засел краснокожий.

Но этому не суждено было случиться. Конец фермы ударился о край разрушенной опоры, чуть отскочил, и вся махина с протяжным стоном провалилась в зияющую пропасть. Было слышно, как с обеих сторон она ударяется о стены каньона, пока из самой его глубины не донесся грохот, с которым мост задел острый уступ и наконец развалился на части.

Дело было сделано. С другого берега эскорт беспорядочно палил в темноту, но от дилижанса его отделяли непреодолимые девяносто футов, и добыча, по сути, была уже у Коршуна в руках.

Так свершилось еще одно черное колдовство.

Дальше все было просто до смешного. При первом же взгляде на могучее тело Красного Коршуна какая-то женщина в повозке истошно прокричала его имя, и огонь с другой стороны разом прекратился. Как выяснилось впоследствии, конвойные боялись, что, если они продолжат стрельбу, разгневанный индеец убьет и оскальпирует всех, кто был в дилижансе.

Никто и не думал сопротивляться. Надев маски, мы примчались всей гурьбой, вытолкнули на дорогу возницу, пассажиров и единственного охранника, построили их в шеренгу. Затем двое парней всех обыскали, собрав полмешка бумажников, часов и украшений, которые сняли с себя две женщины. Но когда работа была закончена, Красный Коршун зычным басом приказал все вернуть, потому что слух подтвердился, — в дилижансе оказалось чуть больше трехсот фунтов золота.

Через несколько минут, равномерно распределив драгоценную ношу, мы уже гнали коней во весь опор.

Вам может показаться, что с самого начала дело было проще некуда. Полагаю, так оно и есть. Ведь стоило повернуть ключик в сознании и сказать себе, что мост может быть взорван, остальное становилось детской забавой.

Но взрыв моста я буду помнить до самой смерти. До сих пор вижу во сне, как поднимаются его тяжелые бревна, слышу грохот больших камней, разлетающихся во все стороны и падающих вокруг меня. А ведь многие из этих глыб были весом в пятьдесят и даже сто фунтов — одной хватило бы, чтобы смять меня в лепешку, однако я остался цел. В тот момент удача со мной, а когда это так, опасность проносится мимо. Земля вокруг того места, где я лежал, была изрыта обломками твердой породы, но, пережив несколько мгновений кромешного ада, я все еще оставался спокоен.