Макс Брэнд - Вне закона

— Мистер Линмаус, — сильно волнуясь, обратился к нему мальчуган, — мне бы очень хотелось узнать, что вы собираетесь делать.

— Если повезет, то сначала доберусь до тюрьмы.

— А вы можете ответить мне на один вопрос?

— Конечно отвечу, если смогу.

— Вы в самом деле намерены встретиться с Джеем Крессом?

— Да, во всяком случае, буду пытаться.

— И будете с ним драться?

— Да, — подтвердил Ларри. — Без перестрелки не обойтись.

— О! — радостно воскликнул парнишка. — Да вам же его пристрелить ничего не стоит! Вы точно победите!

— Да, я его убью, — стиснув до боли зубы, подтвердил Линмаус. — Выхвачу револьвер и пристрелю как паршивую собаку!

Парнишка на шаг отступил от лошади.

— Тогда поезжайте, Ларри, — сурово произнес он. — Пусть меня изжарят до хрустящей корки, если я проболтаюсь, что видел вас. Верите, что я вас никогда и никому не выдам?

— Конечно же верю, — поклялся Линмаус,

— А мне можно пойти с вами до площади, где стоит тюрьма?

— А вот этого мне бы совсем не хотелось. Это такое рискованное дельце, что поневоле станешь суеверным. Боюсь, что ты все испортишь.

У парнишки вырвался вздох сожаления.

— Понимаю, но жутко хочется посмотреть, как вы пойдете на штурм тюрьмы!

— Все-таки хочешь идти?

— Нет, сэр, и шага не сделаю. Обещаю.

— Ты — отличный парень, — похвалил его Линмаус. — А имя мне свое откроешь?

— Конечно. Меня зовут Томми Энтони. Я — сын Цыпленка Энтони.

— Ты… так ты сын шерифа? — Линмаус остолбенел.

— Да. Поэтому мне так и хотелось посмотреть, что будет твориться возле тюрьмы.

— А почему ты, сын шерифа, не хочешь поднять всех на ноги?

— Вы удивлены? Понимаете, Линмаус, вы один, а собираетесь штурмовать тюрьму, которую, как поговаривают, охраняют семеро. Поэтому я на вашей стороне. Вот только не пристрелите моего отца!

Линмаус поразился ответу мальчугана, и солгать ему просто не мог.

— Видишь ли, Томми, — сказал он. — Скорее всего, мне все же придется встретиться с твоим отцом. А мы оба вооружены.

— Понятно, — кивнул мальчик. — Папа, чуть что, сразу хватается за револьвер. Если начнется стрельба, даже шальная пуля может его убить. — Сынок шерифа дернулся и сжал кулачки. — Но у него все же больше шансов остаться живым, чем у вас. Примерно десять, нет, двадцать шансов против одного. Знаю, и вы и он постараетесь своих шансов не упустить. Только вот все же…

— Слушай, Томми, — прервал его Ларри, — если удастся пробраться в тюрьму, в которой заперся твой отец, я обязательно вспомню о твоей просьбе.

— Спасибо, мистер Линмаус, — поблагодарил маленький Энтони. — Тогда удачи вам обоим, вам и отцу! Думаю, больше никто в мире не решился бы на то, что вы собираетесь для меня сделать.

— До свидания, сынок, и спасибо за добрые пожелания.

Они пожали друг другу руки. Линмаус прыгнул в седло и, ощущая на своей спине взгляд мальчика, повел Фортуну по ночной улице. Он знал, что Томми, словно собачонка, будет неотступно следовать за ним.

Эта неожиданная встреча с сыном шерифа заронила сомнения в душу Ларри. Она показала, что даже дети могут быть добрыми и преданными.

Как же этот маленький Томми смог пойти против отца и фактически оказаться помощником преступника? Как же он, Ларри, взрослый и видавший виды мужчина, мог посчитать этот мир пустыней, где царствует зло, ненависть и предательство, когда еще есть такие люди, как Черри Дэниельс, брат Хуан и этот чудесный мальчонка? Ведь одно только воспоминание об этой троице — женщине, мужчине и ребенке — способно согреть любую, даже самую закостенелую душу.

А тем временем Фортуна перешла на иноходь и понесла Ларри к центру городка.

Внезапно в южной оконечности Крукт-Хорна один за другим прогремели оружейные залпы. Ларри насчитал их не менее двадцати. В домах захлопали двери, на улице послышался громкий топот и возбужденные голоса людей. Обыватели взволнованно начали спрашивать друг друга, не означают ли те выстрелы, что со знаменитым Линмаусом наконец-то покончено.

Но нет, некогда легендарный герой, а ныне их заклятый враг живой и невредимый сидел в это время на своей красавице Фортуне, которая не спеша везла его в самый центр Крукт-Хорна.

Вскоре Линмаус достиг небольшой площади, по периметру которой стояли городская тюрьма, здание суда, где творил «правосудие» Бор, и почта, бывшая гордостью граждан до тех пор, пока им не пришлось платить за ее капитальный ремонт.