Макс Брэнд - Вне закона

— Но это, Джарвис, честно заработанные деньги, — заверил Ларри.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — отозвался старик. — Честные деньги зарабатываются дотом и кровью, а за доброе отношение к людям я денег не возьму. Отдай их Хуану, а он их все до последнего пенни потратит на хлеб для тех, кто больше всего в нем нуждается!

Линмаус молча повернулся к монаху и протянул ему деньги. Они перекочевали в его ладонь. Францисканец не стал благодарить Ларри. Вместо этого сказал Джарвису:

— Да благословит тебя Господь за доброту и ниспошлет тебе счастье, Линк!

— Господь меня уже благословил, послав мне больного юношу, — ответил удивительный старик.

На следующее утро после описываемых выше событий из Крукт-Хорна в Парадис отбывал дилижанс. Этому дню было суждено запомниться не только его пассажирам, охваченным легким волнением перед предстоящей дорогой, но и всем тем, кто видел отъезжающий из города экипаж.

Все, что произошло потом, в мельчайших деталях пересказывалось и возбужденно обсуждалось. Даже такой маловажный факт, что на этот раз кучер Дик Логан поставил впереди не свою любимую лошадь, а горячего пятилетнего гнедого жеребца, никогда до этого не ходившего в упряжке, и тот упоминался в каждом рассказе. Как говорил потом сам Дик, который всегда был силен задним умом, он сделал это специально, будто бы заранее что-то предчувствуя. Хотя в то утро беды ничто не предвещало.

Надо сказать, никому и в голову не приходило, что в дороге может произойти нечто экстраординарное. Во-первых, Дик Логан слыл опытным кучером и мог бы провести повозку с запряженными в нее шестью лошадьми даже сквозь угольное ушко. Во-вторых, рядом с ним на козлах восседал Чет Ритчи, отличный стрелок, имевший при себе короткоствольный дробовик. Правда, стрелять он предпочитал из оружия, заряженного не дробью, а патронами, — так оно надежнее. На этом маршруте Чет прослужил охранником уже три года. За это время, исполняя свой служебный долг, он сумел подстрелить пятерых, и всех из боевого карабина. Трое из этих бандитов от полученных ран скончались. Никто в Крукт-Хорне не пользовался большим уважением, чем Чет Ритчи. Всем своим видом он внушал людям спокойствие. Вот и сейчас Чет с мужественными усами и платком на шее, концы которого трепетали на ветру, величественно возвышался на козлах. Так что пассажиры дилижанса в присутствии такого сопровождающего чувствовали себя в полной безопасности.

Кроме того, сам Дик Логан, несмотря на свои шестьдесят пять и сильно согнутую спину, слыл неплохим стрелком.

Пассажиров в дилижансе было немного. Среди них Лу Томас — учительница из Парадиса, возвращавшаяся домой к началу занятий, и Уильям Оливер с дочерью Кейт. Банкир, собравшись по делам, решил взять с собой девушку, чтобы вместе с ней поохотиться на оленей, которых в тот год немало развелось в окрестностях Парадиса. Отец полагал, что охота немного отвлечет дочь от грустных мыслей. С ними также ехал приглашенный Оливером Десмонд Реадон, который только что прибыл с востока Соединенных Штатов. Это был опрятно одетый худощавый молодой человек двадцати пяти лет от роду, с зорким взглядом. Его умение держаться в седле, которым обычно славились жители Запада, снискало к нему всеобщее уважение. Поговаривали, будто мистер Оливер очень хотел, чтобы между Десмондом и Кейт возникли взаимные чувства. Но желал он этого вовсе не потому, что молодой Реадон имел солидное состояние, а из-за того, что тот был просто приличным человеком. Кандидат в женихи его дочери говорил немного — больше прислушивался к тому, что говорят другие, и это качество особо подкупало в нем банкира. Как и Оливер, Десмонд был заядлым охотником и отлично стрелял.

Последним из пассажиров дилижанса оказался незнакомец, который только накануне объявился в Крукт-Хорне.

Никто о нем ровным счетом ничего не знал, поскольку ни с кем он почти не разговаривал. Кто-то слышал, как незнакомец лестно отзывался о климате Парадиса. Кожа его была болезненно белого цвета, голос — сиплый. Постояльцы гостиницы слышали, как он всю ночь сильно кашлял.

Этой информации было достаточно, чтобы догадаться, что человек этот болен и едет в Парадис в надежде подышать бодрящим горным воздухом и поправить здоровье. Глядя на его втянутую в сутулые плечи голову, на огромные темные очки, словно маска прикрывавшие ему лицо, можно было понять, что это тяжело больной человек, которому уже ничто не поможет.