Макс Брэнд - Возвращение Дестри

Поразмыслив таким образом, Дестри вошел в комнату и преспокойно улегся в постель, даже не позаботившись раздеться, запереть дверь. Через мгновение он уже спал мертвым сном.

А когда проснулся, до рассвета оставалось еще несколько часов. Гарри быстро вскочил с постели, поспешно умылся и, усевшись за стол, торопливо написал:

«Дорогой Чет!

Нам придется ненадолго расстаться. Я должен покинуть Уом и тебя, дружище!

Еду налегке. Поэтому оставляю все свои вещи. Если ты не против, пусть так и лежат в комнате. Думаю, это заставит многих врагов поверить в то, что я уезжаю ненадолго. А мне такое только на руку.

Чет, прошлой ночью, когда я поднялся наверх, здесь меня поджидали четверо. На сей раз я спровадил их без особого труда, но в другой, уверен, так просто не отделаюсь. Они наступают мне на пятки.

Так что будь здоров, старина! Не забывай, у меня нет никого, кроме тебя!

Я не благодарю тебя за все, что ты делаешь, просто знай, — без твоей дружбы жизнь мне не в радость.

Гарри».

Он сложил записку и подсунул ее под дверь комнаты, где спал Чет, а потом торопливо вышел из дому, окунулся в предрассветную свежесть и тишину.

Дестри и представить себе не мог, какое впечатление его письмо произведет на Честера Бента. У того, как только он открыл глаза и увидел лежащий на полу листок, лицо исказилось, руки сжались в кулаки.

Чет поспешно оделся и помчался к Джеймсу Клифтону. Тот жил в доме, который построил еще его отец. Точнее, это был не дом, а старая хибара. Ею Джеймс совсем не занимался, потому что не было в округе другого такого человека, который столько же времени, как он, отдавал бы работе на руднике. Клифтон знал его вдоль и поперек и имел славу «везунчика» — все его вложения оборачивались прибылью.

По своему обыкновению, Бент шел быстрым, пружинистым шагом, чувствуя, как напрягаются мышцы. Постепенно немного остыл, в голове его прояснилось, хотя в душе все еще кипело раздражение.

Хотя было еще довольно рано, ему повстречалось немало прохожих. Почти каждого Чет знал в лицо. И для каждого у него находилась улыбка, а если не улыбка, так приветливый кивок. Если бы не спешка, со многими он с радостью бы остановился поболтать. Но сейчас ему было не до этого.

Хозяина он разыскал в маленькой кухоньке — Джеймс сидел, наслаждаясь аппетитным запахом только что поджаренной ветчины, которая горкой громоздилась перед ним на тарелке. Услышав шаги, он повернул к вошедшему желтое, как у китайца, лицо. Клифтон вообще походил на китайца: и щуплым тельцем, и маленьким жабьим личиком. Злые языки поговаривали, что в детстве он чуть не стал жертвой пожара. Откуда же иначе взяться этой сморщенной коже, обтягивающей костлявое тело, будто ссохшийся и пожелтевший от старости пергамент?

Вообще Джеймса можно было назвать весьма странным человеком не только из-за его отталкивающей внешности. Однако с людьми он обычно был чрезвычайно приветлив, друзей у него было множество. Вот и сейчас, узнав Бента, он радостно помахал ему рукой и пригласил присоединяться к завтраку, благо того окорока, что лежал на блюде, с лихвой хватило бы на двоих.

Но взбешенный Бент решительно отказался. Он уже едва сдерживался, когда гостеприимный хозяин провел его в комнату, которая в крохотном домишке служила одновременно и столовой и гостиной. Они уселись. Джеймс принялся за еду, а Честер сразу приступил к делу.

— Послушай, а вот если бы твой отец ввязался в такую затею? Как ты думаешь, заколебался бы? Да он бы прождал Дестри до рассвета! А если бы понадобилось, то и до следующей ночи, даже если бы был один!

В качестве доказательства Бент красноречивым жестом указал на ожерелье из гигантских когтей гризли, украшавшее противоположную стену. В свое время старый Клифтон не раз выходил победителем из схваток с этими исполинами, а потом по индейскому обычаю прибавлял по чудовищному когтю к своей коллекции трофеев. Поговаривали, будто когда-то давным-давно ему довелось столкнуться в пещере нос к носу с настоящим великаном. Старик был один, к тому же у него при себе не было ничего, кроме охотничьего ножа, и все-таки он прикончил медведя. Конечно, Бенту и в голову не приходило сравнивать коротышку Джимми с его родителем, хотя тот тоже не давал никакого повода усомниться и в его храбрости.

Молодой человек, продолжая уплетать за обе щеки ветчину, невозмутимо покосился на ожерелье. Одной из особенностей, которые делали таким непонятным характер Клифтона, как раз и была его способность никогда ни на что не обижаться.