Макс Брэнд - Возвращение Дестри

— Папашка говорит, этому можно научиться. Просто надо стараться очень долго смотреть на кого-то и не моргать. Я тоже тренируюсь. В школе!

— И как, получается?

— Пока не очень. Но я не сдаюсь. Вот увидите, все получится! Только бы было у нас побольше мальчишек моего роста, а то практиковаться не на ком! Ну вот, мистер, мы и пришли. Снимайте со своей животины седло, а я подброшу ей вволю сена!

«Папашка» оказался на редкость изможденным на вид человечком, рядом с которым маленькая хлопотливая жена очень напоминала веселого воробышка. Именно она засуетилась вокруг вошедшего Дестри, мигом накрыла на стол, уставив его тарелками со свежей ветчиной, только что сваренными яйцами, блюдом с деревенской картошкой, пока папашка с кряхтением усаживался напротив нового постояльца.

— Что-то у вас усталый вид, хозяин, — подмигнул Дестри. — Много работы?

— У меня? Да если хотите знать, я такой уж много лет. Как-то однажды враз устал и с тех пор никак в себя не приду, а почему, Бог его знает.

— Могу даже сказать, когда это случилось, — вмешалась супруга. — Как раз когда мы обвенчались и ты узнал…

— Мать! — перебил он ее. — Ну кто тебя тянет за язык, скажи на милость? Да и потом я сто раз тебе толковал, что это не так, но все как об стенку горох! На самом деле, — повернулся он к Дестри, — у любой бабы язык как помело, а мозгов — на грош. Сами небось знаете! Вот попади сюда такой человек, как, к примеру, Дестри, — мигом укажет ей место.

— Да неужели?

— Что, не верите? Все кругом так говорят. Эта девчонка Дэнджерфилдов, у ее папаши еще денег куры не клюют, она все клялась ждать, пока Дестри не выйдет из тюрьмы, так что вы думаете? Мигом нос своротила, когда увидела, как он шарахается от собственной тени! Но как только он поставил на уши весь город, эта красавица опять тут как тут. Да только не на того напала! Дестри гордый, как сам дьявол! Держу пари, она теперь его волнует не больше, чем пыль на дороге. Вот возьмите хотя бы меня. Другого такого достойного человека еще поискать, поспорить люблю, это верно, так что ж, ноги об меня вытирать, что ли? Погодите, вот приедет Дестри, посмотрю тогда, как она будет лизать ему пятки! Ох уж эти женщины, беда с ними! Иной мул и то не так упрям, как все их племя!

Между тем его супруга, для которой такие монологи, видимо, были не в диковинку, только равнодушно пожала плечами.

— Принеси-ка лучше дров, — велела она, — или если самому неохота, так пошли Вилли.

— Вилли, постреленок, слышишь, что мать сказала? — выполнил указания хозяин. — Что стоишь раскрыв рот?

— Только, чур, не рассказывай о Дестри! — умоляюще попросил мальчишка. — Я мигом!

Как только за Вилли с грохотом захлопнулась дверь, Гарри лениво поинтересовался:

— А вы, наверное, близкий приятель Дестри?

— Ближе не бывает! — убежденно заявил папашка. — Он да я, мы с ним чисто родные братья!

— Да уж, лентяй вору всегда брат родной! — пробурчала его супруга не оборачиваясь. Она хлопотала у очага.

Муженек поднял голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и продолжил как ни в чем не бывало:

— Дестри и я, мы всю жизнь любили друг друга, как родные.

— Это интересно. А я вот слышал, что у него не так уж много друзей.

— Так оно и есть! Да и на что они ему? Одно беспокойство. Дестри не тот человек, который дарит свою дружбу направо и налево! Он не из таких. Нет, приятель, уж если Дестри кого полюбит, это на всю жизнь! Вот возьмите хоть меня!

— Странно! — задумчиво протянул Гарри.

— А по-моему, если хотите знать, — проворчала женщина, по-прежнему не оборачиваясь, — так мне сдается, он этого самого Дестри отродясь не видел!

Папашка рассмеялся саркастическим смехом.

— Нет, вы только послушайте! Хочешь сказать, что я вот так сижу себе и выдумываю разные истории вроде как сам видел, что Дестри сделал или что сказал! Вот, значит, как? Да ты, никак, меня за обманщика принимаешь, ну-ка, признавайся!

— А ты как думал? — хмыкнула она. — Уж этого ты мне никак не запретишь!

Папашка выбрался из-за стола.

— Женщина! — угрожающе произнес он. — Если уж ты стыда не боишься, смотри, отведаешь моего кулака!

— Твоего кулака?! — отозвалась она. — Твоего кулака?!

Эти слова, да еще, может быть, что-то, известное только ей, заставило супругу папашки согнуться чуть ли не пополам от бурного хохота. Она долго не могла успокоиться, смех то и дело душил ее, даже когда хозяин снова заговорил. Вначале он растерянно заморгал, глядя на Дестри, потом сокрушенно покачал головой, ткнув пальцем назад, туда, где его дражайшая половина все еще содрогалась в приступе неудержимого веселья.