Зейн Грей - В прериях Техаса

Милли была в таких отношениях с отчимом, что не нуждалась в таком предостережении. Но с этого момента она решила внимательно присматриваться и прислушиваться ко всему. Возможно, что недовольство жены и молчаливость товарищей объяснялись властным характером Джэтта.

Когда все было готово к дальнейшему путешествию, Милли спросила Джэтта, можно ли ей ехать рядом с возницей?

— Нет, нельзя, — ответил Джэтт, усаживаясь на свое место.

— Но у меня устает спина. Я не могу лежать все время, — запротестовала Милли.

— Джэн, ты поедешь с Кэтли, а Милли поедет со мной, — сказал Джэтт.

— Вот дурак! — проворчала его жена с внезапным злым огоньком в глазах, что поразило Милли. — Уж не влюбился ли ты в эту красотку, Рэнд Джэтт?

— Молчи! — ответил Джэтт, и в голосе его чувствовалось раздражение и смущение.

— Ты страшно боишься, как бы какой-нибудь мужчина не засмотрелся на эту девушку, — продолжала она, не обращая внимания на его нахмуренные брови. — Как же тогда она найдет себе мужа?

Джэтт грозно взглянул на нее и стиснул зубы.

— О, я знаю, — продолжала мистрис Джэтт, не понижая своего визгливого голоса. — Она никогда и не найдет себе мужа, если это будет зависеть от тебя. Я давно догадывалась об этом.

— Замолчишь ты? — яростно крикнул Джэтт.

Затем, когда жена его уселась рядом с ним, Джэтт погнал лошадей на дорогу. За ними уехали в своей повозке Пруайт и Фоллонсби, а Милли осталась одна с Кэтли, который явно забавлялся всем этим и сочувствовал ей.

— Полезайте сюда, мисс, — сказал он.

Милли колебалась, но затем новое настроение пересилило ее старую привычку к послушанию, и она проворно поднялась на сиденье рядом с возницей.

— Конечно, здесь на солнце будет жарче, но есть ветерок, и вы можете смотреть по сторонам, — сказал он.

— Здесь гораздо лучше.

Кэтли взмахнул длинным кнутом, щелкнул им над лошадьми, не касаясь их, и они тронулись легкой рысью.

— Мы едем к индейской территории? — спросила Милли возницу.

— Мисс, мы уже находимся на этой территории, — ответил он. — Не знаю точно, когда, но, во всяком случае, через несколько дней мы будем в Пэнхэндле, в Техасе.

— Там и водятся бизоны?

— Точно не знаю, но я слышал, как Джэтт говорил, что главное стадо направляется на север и, по слухам, находится где-то около Красной реки.

— Все ли охотники собираются в одном месте?

— Да, конечно, там, где водятся бизоны.

Мили не стала задумываться, хотя смутная надежда зародилась в душе ее. Она была удивлена, что ей хотелось разговаривать и расспрашивать о разных вещах.

— Это незнакомая вам местность? — спросила она.

— Да, мисс. Я никогда не бывал нигде западнее Миссури до этой поездки. Думаю, что нам предстоят большие трудности. Вчера вечером я встретил несколько охотников. Они праздновали свое прибытие в город, и я не мог многого добиться от них. Но, насколько я понял, там, куда мы едем, будет скверно. Я опасаюсь, что это неподходящее место для такой девушки, как вы.

— Я тоже боюсь этого, — сказала Милли.

— Джэтт не настоящий отец ваш? — спросил Кэтли.

— Он мой отчим, — ответила Милли и в нескольких словах рассказала Кэтли о себе с того времени, как ее мать вышла замуж за Джэтта.

— Так, так, теперь все понятно, — ответил Кэтли, несомненно, сочувственным тоном. Но он не стал объяснять, что он хотел этим сказать. Очевидно, ее простой рассказ заставил его замолчать. Однако его симпатия к ней чувствовалась еще сильнее, чем раньше. Ее особенно поразило, что он как будто перестал говорить из опасения сказать что-либо против ее отчима.

После этого она уже не беседовала с ним больше и в течение этого дня только иногда перебрасывалась с ним несколькими словами, а остальное время всматривалась в неясный горизонт, всегда убегающий вдаль, со своей манящей тайной.

Дни проходили за днями, бесконечно тянулось путешествие по широко раскинувшимся прериям, однообразная лагерная работа сменялась сном, приносившим отдых и забвение.

Милли всегда наблюдала восход и закат солнца, и только эти два события за целый день доставляли ей удовольствие. Она исчерпала запас рассказов Кэтли и его ограниченное знание местности. Он был единственный человек в их отряде, с кем она могла и хотела говорить. Фоллонсби был, очевидно, женоненавистник. Пруайт дважды подходил к ней и довольно серьезно заговаривал, но, несмотря на свою уродливую внешность, был слишком назойлив, и она сразу прекратила его попытки к ухаживанию. Зоркий взгляд мистрис Джэтт не пропускал ни одного движения ее мужа, когда он бывал с Милли. Это постоянное наблюдение заставило, наконец, Джэтта угрюмо держаться в отдалении от нее.