Дональд Сэмюэл - Лучший из худших

Мгновение спустя он пришпорил коня и направился прямо к резиденции шерифа.

Слим обошел тюрьму и канцелярию, убедившись, что во всем здании нет ни огонька. Спешившись, он привязал коня за домом, где его никто не мог видеть, и тихо приблизился к боковому окну. Еще в первый визит в город он приметил, что это окошко не забрано решеткой.

Он вытащил нож и без особого труда открыл окно, бесшумно влез в него, прикрыл за собой раму и зажег спичку.

Вся мебель в комнате состояла из шкафа с картонными папками, вешалки, нескольких простых деревянных стульев, письменного стола с вертящимся креслом за ним. Напротив входной двери стояла плевательница, а слева — шкаф со стойками, в которых покоилось несколько винтовок и одна двустволка крупного калибра.

Слим был уверен, что дверь кабинета ведет в короткий коридор с несколькими камерами по обеим сторонам. И все-таки он открыл ее, еще раз чиркнул спичкой и убедился, что коридор и камеры пусты.

Он закрыл дверь и бросил обе горелые спички в плевательницу. Подошел к письменному столу, сел в кресло и принялся обшаривать ящики.

В верхнем выдвижном ящике правой тумбы он нащупал стопку бумаг и зажег третью спичку — в руке у него оказались объявления о розыске, именно то, ради чего Слим и проник в канцелярию шерифа.

Зажигая спички одну за другой и раскладывая их обгорелые остатки аккуратными рядками на столе, он принялся было перебирать кипу объявлений. Однако уже с верхнего листа на него уставилось его же собственное, несколько побледневшее и выгоревшее лицо. Вполголоса Слим прочитал текст:

— «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВЫМ или МЕРТВЫМ: Уильям Дженкинс по прозвищу Конфедерат Слим. Обвиняется в грабежах, нападениях на банки и почтовые дилижансы, в умышленных убийствах. Каждый, кто обнаружит его живым или мертвым, получит пять тысяч долларов золотом. Напоминаем, что бандит весьма опасен, так как прекрасно владеет револьвером и в состоянии вести огонь с обеих рук».

Слим усмехнулся и отложил афишку в сторону. За ней последовали остальные: Джозеф Хэлоуэй, Трек Уильямс, Роберт Долхарт, Майкл Джонс по кличке Шорт в Уильям Джонс по кличке Гризли.

Слим довольно улыбнулся. Он затолкал шесть драгоценных объявлений в карман, остальные вернул на место и задвинул ящик. Зажег новую спичку, горелые же собрал со стола и бросил их в плевательницу. Потом подошел к окну, внимательно пригляделся к тому, что делается снаружи, открыл створки, выпрыгнул и аккуратно притворил окно.

Из-за угла послышались чьи-то шаги. Слим прижался к стене тюрьмы. В правой руке сверкнул револьвер. Когда мгновение спустя в проходе между двумя зданиями появился пьяный парень, обнимающий за талию хихикающую извивающуюся девчонку, Слим облегченно вздохнул. Опустив револьвер в кобуру, он еще некоторое время неподвижно стоял у стены, пока пьяные, неуверенные шаги и жеманный дамский смех не стихли окончательно. Только тогда Слим тенью отлепился от стены, осторожно приблизился к коню, отвязал его и вскочил в седло.

До самой окраины города он ехал легким шагом. А когда за спиной остался последний дом, пустил коня быстрой рысью…

Пробираясь к стойке, Джо разглядел, что салун в основном наполнен горожанами и ковбоями с ранчо Фостера. Шериф Кардиган, плотно усевшись за столом, играл в карты с судьей и парочкой бородатых парней, похоже, тоже Фостеровых ковбоев, что было заметно не только по их одежде, но и по поведению. Помощник шерифа, словно тень, сидел за спиной начальника и без всякого интереса наблюдал за игрой.

Джо спросил бутылку виски и стакан, прислонился к стойке и равнодушно обвел взглядом зал.

Прошло больше часа, и только тогда шериф бросил карты на стол. Он поглядел вокруг, заметил Джо, который так и стоял опершись на стойку, и что-то шепнул помощнику.

— Добрый вечер, шериф, — улыбнулся Джо, протягивая Кардигану чистый стакан и ополовиненную бутылку. — Похоже, проиграли?

Дэйв Кардиган молча наполнил стакан, выцедил его до дна и налил снова. И только после этого мрачно произнес:

— Похоже, что так, Смит. — Джо показалось, что шериф, несмотря на мрачное настроение, как-то особенно подчеркнул это «Смит».

— Вот поэтому я никогда и не играю, — опять улыбнулся бунтовщик. — Руки у меня слишком грубые для карт.

Шериф прищурил один глаз:

— Результат тяжких трудов?

— Естественно! — На лице у Джо не дрогнул ни один мускул. — Я в своем деле большой мастер.

Шериф допил второй стакан и произнес серьезно: