Сергей Юров - «Их мечтой была Канада»

— Однако они должны быть остановлены, — решил Майлз. — Должны, иначе это будет позором.

Он продолжил ходьбу по комнате. Затем вспомнил, что его штабной связной, лейтенант Стинг, года два назад служил у Говарда, в окрестностях резервации не-персе. Он позвал его, усадил на стул, а сам опустился в кресло.

— Я больше сражался в прериях, лейтенант, и не смыслю в горных племенах, — начал Майлз. — Что за народ эти Проткнутые Носы?

Лейтенант Стинг, молодой подтянутый человек с голубыми глазами и едва пробивающимися усиками, закивал головой.

— Французы прозвали их Проткнутыми Носами, а себя они называют «нимипу», что означает «люди». Не-персе считаются самыми многочисленными среди сахаптинов. Лет двадцать назад они занимали огромные территории в Айдахо, Орегоне и Вашингтоне и насчитывали около 1800 человек. По условиям договоров 1855 и 1863 годов они уступили свои земли правительству и поселились в резервации. На реке Клируотер проживали Асотины вождя Зеркала. По верхнему течению Лососевой реки кочевали Сэмон-риверы вождя Тукулхулзоте, Резкого Звука, и Белые птицы вождя Пеопео Хихха, Белой Птицы. Самым значительным кланом не-персе является Уаллоуа вождя Джозефа. Лидеры всех этих кланов, включая Хаталекина, Бизоньего Охотника и Хасисасиша Кьюта, Лысую Голову, и ведут теперь племя в Канаду.

Лейтенант, немного помолчав, добавил:

— Джозеф у них вроде главного племенного вождя. Довольно мрачноватый тип. не-персе его зовут Ин-мут-ту-уа-лат-лат, Несущийся-Через-Горы-Гром. Я его видел. Действительно, странный, замкнутый индеец с какими-то неизбывно печальными глазами. Вообще-то, он, как и его отец, Старый Джозеф, старались хранить мир с белыми. В 1874 году я был вместе с агентом Монтейтом из Лапуая на переправе Камиа через Клируотер, где Джозеф долго говорил о том, что не-персе всегда хорошо относились к американцам. Он вспомнил, как на Совете в Уолла-Уолла в 1855 году все присутствовавшие племена — уаматиллы, якимы, палусы, споканы, кордалены — не подписали договорных бумаг. Только не-персе тогда стояли за мир.

— Отчего они взбунтовались, лейтенант?

— Монтейт, мне кажется, слишком жестко пресекал их передвижения. Он без конца твердил им, что не потерпит постоянных кочевок со скотом, что индейцы должны жить как белые люди и обучать своих детей в школе. И постоянно пугал их солдатами…

Стинг вдруг умолк и едва заметно ухмыльнулся.

— В чем дело, лейтенант? — спросил полковник.

Стинг покачал головой из стороны в сторону.

— Можно понять не-персе, сэр. Ведь им было несладко с тех пор, как президент Грант разрешил белым поселенцам занимать племенные земли. Повсюду творилось беззаконие, это уж точно. Изнасилования, грабежи, воровство скота, убийства, продажа виски стали обычным делом в резервации. И надо отдать должное Джозефу. Он как мог сдерживал не-персе. Похоже, в этом году их терпение лопнуло.

Майлз нахмурил брови. Он и сам догадывался, что неспроста Проткнутые Носы ринулись прочь из родных мест.

«Повсюду одно и то же, — подумал он. — Беззаконие, беззаконие и еще раз беззаконие… Пока не будет твердого порядка и справедливого суда, подобное может случиться где и когда угодно».

— И все же их нужно вернуть обратно, — резко проговорил он. — Нельзя позволять краснокожим ехать куда им вздумается.

У Майлза был настолько решительный и суровый вид, что молодой лейтенант резво вскочил на ноги.

— Так точно, сэр! Их нужно водворить на место.

Полковник жестом отпустил связного офицера и остался сидеть в кресле со сложенными на груди руками. Его мысли перескакивали с одной темы на другую, пока глаза не остановились на рапорте из форта Безжалостного. В суете этого беспокойного утра ему было не до Трабла с его кучкой сдавшихся оглала. Майлз взял рапорт и ознакомился с его содержанием.

— Черт побери! — воскликнул он. — Ну и дела. И там краснокожие вырвались на свободу!

Ранним утром кавалерийский эскадрон «А» выехал из форта Питилисс, чтобы начать самую долгую погоню в своей истории. Он миновал брошенную индейскую стоянку с забытым домашним скарбом и разбросанными повсюду вещами, и направился прямо на север, по следу сгинувших в том направлении Мийача.

Маркизу Траблу, вызвавшемуся принять на себя работу следопыта, не было необходимости указывать дорогу. След был свеж, а прерия так изрыта копытами индейских лошадей, что его знаний и опыта тут не требовалось.

То сбавляя ход, то набирая скорость эскадрон мчался на север, поднимая густые облака прерийной серой пыли. Он мчался через мелкие ручьи и стремительные водные потоки, огибал высокие холмы и с грохотом проезжал по извилистым балкам. Скачка продолжалась до самой темноты. На берегу неглубокой Полынной реки эскадрон остановился. Уставшие люди с облегчением скатились с лошадей, утолили жажду, напоили животных. Вскоре зажглись костры, и по округе поплыл запах крепкого кофе.