Томас Рид - Белый вождь

Карлос и его товарищи хорошо понимали все это. Им неоткуда было ждать поддержки, не на что надеяться. Никто из властей не придет им на помощь и не даст удовлетворения.

Некоторое время охотник был молчалив и задумчив; наконец он вновь заговорил – и теперь уже другим тоном. Как видно, у него возник план, появилась какая-то надежда.

– Друзья! – сказал он. – Надо открыто прийти и потребовать ответа, ничего другого я не могу придумать. И надо это сделать сейчас же. Я не переживу и часа, не попытавшись выручить сестру. Ждать еще час, когда мы боимся... Нет, медлить нельзя. Я кое-что надумал. Наверно, это не самый осторожный план, но больше раздумывать некогда. Слушайте!

– Мы ждем!

– Нам незачем всем сразу появляться у ворот крепости. Там сотни солдат, а у нас двадцать тагносов, и хоть они и храбры, как львы, от такой схватки пользы не будет: силы слишком не равны. Я поеду один.

– Один?

– Да. Надеюсь, мне удастся увидеть его. Больше мне ничего не надо. Он тюремщик Роситы, а когда тюремщик спит, узника можно освободить. Стало быть, он уснет!

Слова эти были полны значения, и говорящий невольно положил руку на рукоять ножа, заткнутого за пояс.

– Он уснет, – повторил Карлос, – и очень скоро, если судьба улыбнется мне. Что будет дальше – мне все равно: не до того мне! Если она обесчещена, не все ли мне равно – жить или умереть? Но я отомщу за нее!

– Но как ты добьешься свидания с ним? – спросил дон Хуан. – Он не захочет принять тебя. Может быть, тебе переодеться? Тогда, пожалуй, скорее удастся увидеть его.

– Нет! Не так просто мне переодеться – меня выдадут светлые волосы и кожа. И на это уйдет слишком много времени. Поверь, я не буду опрометчив. Я придумал, как дойти до него, надеюсь, я при любых условиях его увижу. А если не удастся, не стану пока поднимать шум. Никто из этих негодяев не будет знать, зачем я на самом деле приходил. И потом я сделаю, как ты посоветуешь. А сейчас я не могу больше ждать. Я должен что-то делать. По-моему, это он сейчас ходит там, по асотее, вот почему я не могу ждать, дон Хуан. Если это он...

– А что мы будем делать? Разве мы не можем никак тебе помочь? – спросил дон Хуан.

– Может быть... если мне надо будет бежать. Поедем, я покажу вам, где меня ждать. Скорее! Сейчас дорога каждая минута – как день. У меня голова горит, точно в огне. Едем!

Карлос вскочил в седло и погнал коня по крутой тропе вниз, в долину.

С того места, где дорога, спустившись в долину, поворачивала к крепости, она на протяжении более мили вела через густые заросли невысоких деревьев и кустарника; через них нельзя было пробраться иначе, как по этой дороге.

Но были в этой чаще и тропинки, протоптанные скотом, по ним тоже можно было пересечь ее. Тропы эти хорошо знал Антонио, который прежде жил тут, по соседству. По одной из этих троп всадники могли подъехать к крепости на расстояние не больше полумили незаметно для часовых на стенах. К этому месту Антонио и повел весь отряд. Скоро они добрались до опушки и здесь, по распоряжению Карлоса, спешились, не выходя из-за кустов.

– Вы все оставайтесь тут, – сказал дону Хуану охотник. Если я сумею уйти оттуда, я поскачу прямо сюда. Если потеряю коня, все равно вы меня еще увидите. Такое небольшое расстояние я пробегу, как олень, никто меня не догонит. А когда вернусь, скажу вам, как действовать дальше.

И вдруг, схватив дона Хуана за руку, Карлос увлек его за собою к самому краю опушки:

– Смотри, дон Хуан! Это он! Клянусь Богом, это он!

Карлос показал на высокую крышу крепости – над краем парапета виднелись чья-то голова и плечи.

– Да, это комендант, – сказал дон Хуан, тоже узнав человека на асотее.

– Довольно! Мне больше некогда разговаривать! – воскликнул охотник. – Теперь – или никогда! Если я вернусь, вы будете знать, что делать дальше. Если не вернусь – значит, я или схвачен, или убит. Оставайтесь здесь. Оставайтесь до поздней ночи – может быть, я еще выберусь оттуда. Их тюрьмы не так уж крепки. Кроме того, у меня с собой золото. Может быть, оно выручит меня. Вот и все. Прощай, верный друг! Прощай!

Стиснув руку дона Хуана, Карлос вновь вскочил в седло и тронул коня.

Он не поехал прямо к крепости – ведь тогда его слишком быстро обнаружили бы. Тропа, проложенная в зарослях, могла вывести его на главную дорогу, которая, в свою очередь, вела к воротам крепости; по этой самой тропе он и поехал. Антонио проводил его до самой опушки, потом вернулся к остальным.

Выехав на дорогу, Карлос пустил коня галопом и смело поскакал к широким воротам крепости. Пес Бизон бежал следом, не отставая.