Коттон Смит: Утренняя война

— На следующий год в это же время ты не будешь работать инспектором, Иерихо Дэйн, — пробормотал кузнец себе под нос и коснулся полей шляпы, приветствуя проходящую мимо пожилую пару.

Учитывая темпы роста города, на следующий год здесь понадобится представитель закона на полную ставку. Торсмилл жил за счет развивающегося скотоводческого хозяйства. Уже было несколько случаев, когда приходилось успокаивать нетрезвых ковбоев, и Дэйну это хорошо удавалось — со стороны выглядело даже просто. Никакой стрельбы, как сейчас. Только спокойная твердость, которая впечатляла любого — в том числе и затеявших разборку ковбоев.

Люди здесь хорошей породы, подумал Дэйн, шагая по улице. То и дело он поднимал руку, приветствуя лавочников и вставших рано жителей — смесь иммигрантов и урожденных техасцев. Все они занимались своим делом и ожидали того же от других. Горожане усердно трудились, выращивая скот или зерновые, или работая в городе. Все было отлично, кроме одного — крупные ранчо в округе требовали все больше и больше пространства. Они нуждались в плодородных землях, и это означало насилие или перспективу насилия. В основном со стороны Рудольфа Кросса, владельца самого большого ранчо в округе. Маленьким скотовладельцам приходилось тяжело работать, чтобы выжить, и отчаянно бороться за то, чтобы удержать доступ к воде.

Даже полный глупец понял бы, что в итоге обязательно начнутся стычки по поводу ручья и пруда, откуда он брал начало, — на «ничейной» земле в пяти милях от города. Два ковбоя были убиты там в прошлом году. После этого жители округа присвоили ему название «Пруд-убийца».

— Доброе утро, Джед! Как дела? — крикнул Дэйн редактору и владельцу «Торсмилл Таймс», газеты шести месяцев отроду — явный признак растущего города. — Интервью о сегодняшнем происшествии? Ну, может быть, позже. У меня дела в мастерской.

По закону полномочия Дэйна не распространялись за пределы города — это была окружная юрисдикция. Или забота рейнджеров. Но окружной шериф полностью подчинялся Рудольфу Кроссу. Дело в том, что окружной шериф Тьюрин Стоктон приходился Кроссу племянником. Хозяин ранчо повлиял на окружные выборы с помощью взяток, угроз и банальной фальсификации голосов. У Стоктона был небольшой офис в городе, арендованный на имя его дяди. Тюрьмы при нем не было. Стоктон редко наведывался в город, в основном лишь для того, чтобы увидеть Мэри Трессиан, владелицу универсального магазина «Трессиан», к которой он был неравнодушен.

Насколько Дэйн знал, за год — с тех пор, как получил эту должность — Стоктон не произвел ни одного ареста. Предыдущий окружной шериф был застрелен при загадочных обстоятельствах по дороге в Уэйко. Дэйн опросил всех скотоводов, включая Рудольфа Кросса, но не добился ничего существенного, не считая того, что дело перевели из Торсмилла в окружную юрисдикцию. Словом, до сих пор окружному шерифу не за что было сказать спасибо.

Спеша к своей кузнечной мастерской, Дэйн прошел мимо слабоумной женщины лет сорока; он остановился и повернулся, чтобы поздороваться с ней. В городе она получила прозвище Мусорная Тэсс, потому что постоянно рылась в мусорных бачках. Никто не знал ее фамилии, не знал, откуда она пришла. Она и сама этого не знала. По городу ходили слухи, что она отстала от поезда, следовавшего в Орегон месяц назад. Вслед поезду отправили всадника, но он не смог найти в поезде кого-нибудь, кто знал бы эту женщину.

— Доброе утро, Тэсс, — сказал Дэйн, подходя к ней.

Она сидела на тротуаре, поедая нечто, по виду похожее на кусок цыпленка. Рядом стоял огромный черный ридикюль — видимо, в нем она хранила все свое имущество. Ее седеющие волосы были спутанными и грязными. Правую половину лица то и дело перекашивало в приступе нервного тика.

— Как вы себя чувствуете сегодня? — спросил инспектор.

На Тэсс было довольно новое платье — Мэри Трессиан недавно отдала ей кое-какую одежду.

Подняв на инспектора глаза, слабоумная помахала куском цыпленка и пробубнила:

— Хочешь кусочек?

— Нет, Тэсс, я не голоден. Спасибо за предложение.

Он пошел дальше, сказав себе, что власти города должны найти ей пристанище.

Иногда Дэйн позволял Тэсс провести ночь в сарае за гостиницей; сарай служил тюрьмой, в основном для удержания пьянчуг, которые совсем распоясались. Холодными ночами Эдвард Линдсэй, владелец гостиницы, позволял женщине спать в холле или в пустующем номере.

Войдя в кузницу, Дэйн снял пальто и шляпу и повесил их на один из фонарей, торчавших из стены. На краю печи притулился почерневший кофейник. Это был ежедневный ритуал — сварить и выпить кофе. В полуметре от печи стояла прямо на полу его кофейная чашка. Дэйн попивал из нее периодически в течение дня. Каждый день.