Оливер Стрэндж - По ту сторону закона

— Тогда наймите еще пару человек. Здесь есть люди, которые будут рады поработать, вместо того, чтобы пить эту отраву в «Рэд Эйс», — предложила ему Шэрон и рассказала о своей встрече с Грином.

— Что ж, может ты и права. Я поговорю с ним, когда снова буду в городе.

Ранчо Дабл Пи находилось в пятнадцати милях от Лоулисса, на полпути к Свитуотеру. Дорога проходила в основном по равнине, но часть ее пролегала в ущелье. Едва Энди и Шэрон оказались среди скал, как девушка умолкла и съежилась. Энди хотел было спросить, в чем дело, но вовремя вспомнил и прикусил язык. Когда они с Шэрон учились в колледже, ее отец был убит выстрелом в спину из засады именно в этом ущелье. Теперь на ранчо Дабл Пи хозяйничал брат ее отца, Раймонд Сарел.

— Энди, — заговорила Шэрон, пытаясь подавить охвативший ее страх. — Ты не обидишься, если я попрошу тебя пореже бывать в «Рэд Эйс»?

— А что тут такого? — удивился Энди, радуясь случаю отвлечь девушку от мрачных мыслей. — Я и так не часто там бываю. Разве что пропустить стаканчик-другой да перекинуться в карты…

— Говорят, в последний раз ты много проиграл.

— Ну, не так, чтобы очень много, но проиграл, — признал Энди. — Ты не беспокойся, я отдам, тем более, что Гриф не торопит меня.

— Вот именно, Энди, ты сам сказал — Гриф! Стервятники терпеливы и никогда не торопятся раньше времени схватить добычу.

Энди рассмеялся.

— Его, действительно, называют Гриф, но что тут поделаешь, он же не виноват, что так выглядит. А, между прочим, твой дядя хорошо ладит с ним.

— Я знаю, — вздохнула Шерон.

Раймонд Сарел очень любил племянницу, но, будучи по натуре человеком мягким и ленивым, он легко мог попасть в лапы такого негодяя, как Сэт Рэйвен.

Они поднялись на вершину холма, откуда открывался вид на огромное ранчо Дабл Пи. Добротные хозяйственные постройки, большой дом, просторный загон для скота — все это было построено отцом Шэрон и теперь принадлежало ей…

Развалившись в кресле на веранде дома и попыхивая ароматной сигарой, Раймонд Сарел поджидал приближающихся всадников. Это был огромный, толстый мужчина средних лет, с веселым, вечно красным от жары или спиртного лицом. С удивительной для такого толстяка быстротой, он вскочил из кресла, едва Энди и Шэрон подъехали к веранде.

— Здорово, Энди! — гаркнул он. — Давненько не виделись. Заходи в дом, всегда рад тебя видеть, сынок. Какие новости в городе?

— Я только проводил Шэрон и не могу долго засиживаться, — с улыбкой отвечал Энди. — Слыхали об ограблении дилижанса?

— Да ну? — поразился Сарел. — Когда?

— Вчера около полудня, у откоса Дьявола. Шериф Стрэйд с отрядом уже ищут бандита.

— Бандита? Значит, он был один?

— Да. Он застрелил курьера и взял у него ящик с десятью тысячами, а один из пассажиров говорит, что у него тоже забрали две тысячи.

— Да, это он хороший кусок оторвал. Стрэйд уже напал на след? Надеюсь, этот бандит не похож на меня?

— Вряд ли. Эймс, кучер дилижанса, говорит, что это был Садден. И конь подходит по описанию. Точь в точь такой, как у Саддена.

Маленькие глазки Раймонда широко раскрылись.

— Садден?! Черт возьми, этот парень, похоже, решил здесь обосноваться, а нам такие соседи ни к чему…

С гор начали спускаться сумерки, когда Лоулисс начал пробуждаться к ночной жизни. С юго-востока на бешеной скорости и с дикими воплями в город ворвались четверо ковбоев. Увидев свет в доме маршала, они осадили коней.

— Черт меня возьми, у нас появился новый маршал! — крикнул один из них. — Ну-ка, ребята, выкурим его оттуда!

С этими словами он выхватил револьвер. Его спутники последовали этому примеру, и град пуль обрушился на многострадальную вывеску «Маршал». Выказав таким образом свое презрение к закону, ковбои направили лошадей в «Рэд Эйс».

Грин и Пит, разумеется, слышали вопли и грохот пуль по вывеске. Маршал осторожно разглядывал ковбоев из окна, а его помощник молча сидел на скамье у стены, явно не одобряя пассивность своего начальника.

— Ты что же, так и будешь терпеть этих стервецов? — наконец не выдержал он. — Да ладно тебе, они совсем еще мальчишки. Это ковбои с Бокс Би, — улыбнулся Грин. — Я заметил клеймо на лошадях. Ты что, сам никогда не был молодым? Никогда тебе не хотелось выпустить пар и покуражиться? — Пар? Покуражиться? Как ты мог подумать такое обо мне, — возмутился Бэрси. — У меня не было на это времени. Я всегда был скромным, набожным, работящим и красивым.

Маршал рассмеялся.

— Ладно, Пит, ставлю пять долларов, что они извинятся еще сегодня. А вывеску все равно нужно обновить.