Павел Давыденко - Матриархия (СИ)

Сразу Оля перед глазами, и водопад. Все это было очень-очень давно, еще в День Первый, но я вижу это необычайно четко. На мгновение, вместо стен камеры передо мной распустились зеленые листья кустарников, и я услышал шум бегущей из трубы воды.

«Что это у тебя на спине?», - спросила она. А я в шутку ответил, что это, мол, девушки виноваты, впиваются в порыве страсти.

- Не знаю. Я ничего не знаю, - ответил Вениамин, ероша волосы, нарушая тем самым иллюзию. - Да разве это важно? Что ты видел, там? А?

- Где? - нахмурился я.

- Ну... Ты видел ЕЕ?

- Как понять?.. - нахмурил я брови.

- Какие сны тебе снятся? - в лоб спросил Вениамин. Глаза у него бегали, то и дело обшаривали камеру, каждый уголок. Он облизнул сухие губы - язык мелькнул как у змеи.

- Ты ведь сейчас не рисуешь. Значит, подсознание должно давать тебе картинки.

- В смысле?

- Твое подсознание выливается в рисунки, а ты брался за карандаш уже долго. Ты видел, чем все это закончится?

- Н-нет.

- Знак у тебя на спине. Он горит. - Веня сказал скорее утвердительно. И снова стал мерять цементный пол широкими шагами. Потом зарыл пятерни в седую шевелюру: - Ты можешь повлиять на это. Ты должен рисовать, это твое оружие. Знак на спине...

- Вень, прекрати... У тебя не болит...

- У меня все болит, - он показал крепкие зубы. Не желтые, а как будто тоже, с налетом пепла. - Кроме головы. И мозг работает четко. Знаешь, почти все предсказатели - шарлатаны. Они поют свою песню, а потом притягивают произошедшие события за уши. С тобой все иначе. Ты можешь моделировать события.

- У меня, правда, горит спина, - осторожно ответил я, и тоже облизал губы. В горле как-то вдруг сухо стало. В последний раз я пил дожедевую воду, сладковатую, с химическим привкусом, когда нас вытащили из грузовиков, и выстроили вдоль дороги. Тогда, когда застрелили «туберкулезника». - Откуда ты знаешь, что этот знак... горит?

- Ты на животе лежал, - дернул плечом Вениамин. - Майка задралась, да и... честно, заинтересовался я. Извини, - он отвел взгляд.

От этого я совсем уж почувстовал себя не в своей тарелке. Веня, конечно, нормальный мужик, башковитый. Но он что, рассматривал меня, пока я был в отключке?

- Они проступили четче, линии узора стали рельефными, - продолжал он. - И добавились новые. Я смог прочесть символ «в отражении - сила», но это сложно, потому что линии можно трактовать по-разному ,а я не такой уж знаток, - он стер крупные капли пота со лба. - И еще: «самое дорогое отдай врагу».

- Немного же там смысла, в этих узорах, - только и сказал я. - Вот дураки люди, а? Убивают зачем-то друг друга. А всего и надо, что оторвать у себя самое дорогое. Кстати, для большинства мужиков, самое дорогое это пенис. А вот...

- НЕ ПАЯСНИЧАЙ! - взревел Веня. И тогда я понял, что не в своей тарелке как раз ВЕНЯ. Крыша поехала.

Я всегда называл вещи своими именами.

- Вовсе и не шучу. Какому врагу? Что я должен отдать? Какое отражение?

- Ты должен взять самое ценное, что у тебя есть и отдать врагу. Ты должен использовать отражение... Ты рисуешь. Вот! - он сунул руку в карман, и я почему-то подумал, что он сейчас вытащит оттуда змею или гранату, или дохлую крысу. Но нет - он вытащил карандаш. Обычный, желтый, с розовой стеркой на конце.

- Откуда он у тебя? - улыбнулся я. - Мой карандаш... Точнее, похож на мой старый.

- Бери.

- Нет, где ты его нашел?

- Где нашел - там уж нет, - фыркнул Вениамин. - в твоем подсознании зашифрован ключ. Но ты сам не должен его увидеть. Слушай, ты не читал в детстве мифы и легенды древней греции? Минотавр, Персей, в частности?

- У тебя точно не болит голова? - я попробовал подушечкой большого пальца острие, повел по шероховатому дереву.

- Слушай... Вот твое главное оружие, - он кивнул на карандаш.

- Мамонта завалю, думаю, - протянул я. - Погоди, причем тут Геракл?

- Сейчас не время для шуток, - отмахнулся он. - Не про Геракла я говорю, а про Персея.

- И все-таки, что там со стигматом, - поморщился я, пытаясь дотянуться до того самого места, заветного - между лопаток. Больше всего горело как раз там, а ведь раньше выше поясницы не поднималось. Неужели и впрямь узор «вырос»? Собственно, горело и раньше, в предыдущие дни, но я как-то не особо обращал на это внимание. Да ведь и не заглянешь, на спину-то. В детстве, помню, пытался сцепить на спине руки, в замок - и то с трудом получалось. - Посмотришь еще? Может, считаешь какую-то дополнительную информацию? Моделирование какое-то...

- Дело не в этом. Королева - все равно, что эта тварь, медуза Горгона. Только обращает она в камень не людей, а их сознание. Она должна увидеть свое отражение, и только ты сможешь подставить ей «зеркало», понимаешь? Она должна обратить на себя свое влияние, Ром!