Стражи - Gelidus Corde (СИ)

— Нам направо, — сперва мне показалось, что я сказал это наобум, но, когда по моему совету мы вышли к красивому замерзшему фонтану, я понял: что-то будто говорило мне, куда нужно было свернуть.

Наконец мы вышли к парку, тщательно разбитому на дорожки, перемежавшиеся с газоном, деревья угрожающе шелестели из-за невидимого ветра.

— Эйфелева башня!

Я бы очень хотел разделить восторг Кетернии, только противное чувство засело в голове, намекая, что лучше бежать. У подножия памятника стояло пианино с прислоненной к нему скрипкой. Музыка прекратилась.

— Стоит позвать остальных? — осторожно спросила огненная стражница, неуверенно смотря на музыкальные инструменты.

— Не думаю, — ответил я, приближаясь к пианино.

Я резко открыл крышку и обрушил кулак на клавиши, но не услышал ни звука.

— Саша, — я обернулся на Кетернию.

Вокруг нас образовалась стена из тьмы, теснившая нас к бушевавшей Сене. Кетерния метнула несколько огненных шаров в непроходимую черную вуаль, но те лишь с шипением утонули в ней.

— Нужно прыгать, — сказал я, перелезая через парапет и наклоняясь над водой.

— Чертовски плохая идея, — прошептала Кетерния. — Хотя, чего я теряю?

Она первая сорвалась вниз, я же замер, оглянувшись вокруг. Я уже не знал, был ли этот кошмар испытанием. Я шагнул вперед и полетел в пропасть.

— У каждого стража есть свой секрет,

Упрятанный в сердце скелет…

Противный напев окружил меня, отдаваясь грохотом в ушах. Остальных слов песни я не услышал: они утонули в звоне колоколов. Внезапно я упал на землю, неудачно приземлившись, — я поморщился, почувствовав боль в ноге.

«Ничего серьезного», — с надеждой убедил я сам себя.

— Пришли, — заключила Кетерния, подходя к двери небольшого трехэтажного домишки, около которого мы оказались.

Окна здания приветливо горели, на подоконниках были выставлены горшки с цветами, по стене вился плющ. Небольшое крыльцо, украшенное искусной росписью, выцветшей от старости, вело к не менее прекрасной входной двери, над которой висел фонарь со свечой.

Чем дольше я осматривался, тем хуже мне становилось. Казалось, будто я медленно терял рассудок. Мелкая дрожь гуляла по телу, усиливая страх и тревогу, поселившиеся в голове.

— Александер, сядь, — огненная стражница совладала с собой, подавив ужас; ее слова были приказом, который мне не хотелось нарушать.

Я тяжело опустился на землю, облокотившись на стену домика, который словно задрожал от моего прикосновения.

— Что-то не так, — прохрипел я, внезапно не имея сил говорить нормально.

Кетерния задумчиво кивнула, не сводя глаз с окна третьего этажа. Именно в той комнате был таинственный скрипач, который потерял своего пианиста. Я рвано вдохнул тяжелый воздух, распалявший легкие.

«Что дальше? Я здесь умру?» — безразлично спросил я сам себя.

— Я схожу проверю, что там. Сиди здесь, зови меня, если что, — вновь приказала чертовка. — Я не дам тебе умереть.

Последние слова растворились в звуке ее шагов, ставшем чрезвычайно громким. Я устало прикрыл глаза: даже держать их открытыми казалось чересчур сложным занятием. Голова раскалывалась, боль пульсировала по всему телу, и я никак не мог понять, почему.

«Может, все дело в том, что я заболел, будучи человекоподобным стражем?» — лениво подумал я.

Я с трудом приоткрыл глаза и огляделся вокруг, но меня встретило буйство красок, раздражающих зрение.

— У каждого стража есть свой секрет,

Упрятанный в сердце скелет.

Один скрывает в себе…

Я вновь не расслышал продолжения, резко схватившись за голову, которую, казалось, рвало на части, череп трещал под напором сумасшедшей какофонии. Я понимал, что кричу, но не слышал этого. Безумный поток мыслей кружился в моей голове, эхо песни звучало на периферии, заставляя вслушиваться в каждое слово.

«У каждого…, — удар сердца. — …стража есть…»

Я растянулся на земле: под щекой чувствовалась прохлада камня.

— Я схожу с ума, — шепот сорвался с моих губ, а может, это был крик или не высказанная мысль.

В следующее мгновение все оборвалось, я хрипло дышал, пытаясь подняться, но руки предательски дрожали. Именно тогда я понял, что такое истинная боль. Остро нахлынувшее чувство разжигало пожар в груди, я вцепился в футболку, ожидая увидеть на своих руках кровь, но там ничего не было. Тело не слушалось, я хотел кричать, но не мог, словно жизнь оставляла меня.

«Меня ли?» — вопрошало мое воспаленное сознание.