От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Прям как электричество, да?

Сквозь пар голос Рудольфа звучал глуше обычного. Йонге повозил руками по голове и потянулся так, что хрустнули плечи.

– Почти, – согласился он.

– Никогда не думал, что это будет так круто.

– Что? Мыло? Мы ж такое покупали. Хотя, согласен, стоит оно недешево, но лучше бы у них тут стояла парочка колонн стабилизации, я бы…

– Нет, не о том я, – перебил Рудольф.

Теперь голос раздавался совсем рядом, и Йонге пришлось протереть глаза. Пена не жглась, но он не любил, когда зрение затягивало мутной пленкой. Рудольф оказался перед ним практически нос к носу. Пена стекала и с него, и Йонге улыбнулся, оценив внезапную копну волос, образованную собственной шевелюрой механика и густым слоем мыла.

– Я про электричество, – продолжил Рудольф. Натянутая нитка синхронизации напряглась еще сильнее и вспыхнула несколькими крутыми пиками. – Как… на гиперионе. Смекаешь?

Почти вся ровная нитка синхронизации теперь превратилась в лихорадочную синусоидальную кривую.

– Я помню, – Йонге стер пену с лица и сложил руки на груди. – Помнится мне еще, ты сказал, что больше мы так не делаем.

– Тогда я был слишком взвинчен, – пробормотал Рудольф, делая еще крошечный шажок вперед. – Давай еще раз. Правда было круто.

– Церебролин, – сказал Йонге и для верности указал в сторону выхода. – Там в рубке еще целый блистер, если ты напоследок Николаю в карман не сунул.

– Сдался тебе этот церебролин, – Рудольф сложил ладони вместе и прижал большие пальцы к нижней губе. – Суешь свою химию на каждый случай. Нам и без него… неплохо. Это дерьмовая химическая кастрация для экипажей, где друг другу не доверяют… Боятся…

Слова он уже тянул так, что Йонге едва не начал кивать в такт. Гипнотическая пульсация синхрона заставляла соглашаться с каждым сказанным словом.

Ни в геоэскадре, ни у фармацевтиков у него не было напарника, с которым синхрон прыгал за сто процентов. Но все-таки он сомневался. Четыре года они существовали бок о бок, не перешагивая черты, однако стоило появиться гребаному яуту на мертвой выжженной Калисее…

– Пожалуйста. Что хочешь в обмен? – Рудольф развел руки. – Я много чего могу, не рассказывал тебе?..

– Не хочу знать! – вырвалось у Йонге.

Он резко выбросил вперед руку, пытаясь остановить механика, Рудольф подался ему навстречу, и Йонге уперся всей пятерней в мокрую широкую грудь. Синхронизация лопнула и расплескалась горячей волной, тут же начиная подниматься от кончиков пальцев на ногах вверх. Стремительно, жарко, почти до кипения. Рудольф прикрыл глаза и безошибочно схватил его за плечи.

Влажная скользкая кожа под ладонью сама вела руку вниз – дальше и дальше. Йонге тоже наполовину прикрыл глаза, прислушался к грохоту пульса в ушах…

И понял, что грохот идет снаружи.

Мгновенно отдернувшись, Йонге распахнул глаза и оскалился. Губы у Рудольфа задрожали, но он все же взял себя в руки и вместо оскала натянуто улыбнулся.

– Вечно он приходит не вовремя, да?

– Да, – неохотно согласился Йонге.

Сайнжа наконец добился своего, и панель сдвинулась. Сайнжа выразительно оперся локтем на косяк. Из-за пара его шкура тут же сделалась блестящей словно лакированная. Яут довольно пошевелил клыками и втянул мокрый воздух.

– Что? – сквозь зубы процедил Йонге.

Даже говорить было трудно, когда возбуждение дергалось во всем теле. Пара было еще достаточно, чтобы скрывать безумный стояк, но чем дольше Сайнжа маячил в двери, тем быстрее сползала эта условная защита.

– Я принес вам замену одежды, – Сайнжа вынул руку из-за спины и встряхнул два легких одеяла. – Подозревал, что вы направились смывать грязь сражений. Но не подумали о том, что чистое должно быть в чистом.

– Страшно подумать, к чему этот аттракцион неслыханной щедрости, – с подозрением сказал Рудольф.

– И такая настойчивость, – недовольно поддержал Йонге. – Колотился-то так, будто у нас еще один гиперион под боком.

– Я почувствовал вашу неразделенную страсть, – пафосно сказал Сайнжа. – И решил прийти к вам на помощь, пока вы не совершили то, из-за чего потом в моей голове сидела бы ваша боль. Хотя я до сих пор не понимаю, почему дружеская любовь…

– Да не твое дело! – с досадой выпалил Рудольф. – Никогда не поймешь, потому что… А, Scheisse, чужой ты, вот и все!

– Я не пойму? – повторил Сайнжа. – Я все понимаю, умансоо! Я знаю, что ты хотел от него, – он ткнул пальцем в Йонге, – и что он согласился, потому что ты дорог ему как… как прямая ветвь! Это не в его правилах, но он согласился! А ты не уважаешь чужую отвагу!