От звезды до звезды (СИ)

Гребешки скользнули по чувствительной плоти – сначала вперед, потом назад… Йонге опять замычал, сжимаясь и напрягаясь так, что заболела шея. Он почти готов был кончить, еще чуть-чуть, пару движений этим охрененным членом…

– М-м!

Приглушенный стон весь ушел в постель, а Йонге неожиданно даже для себя выгнулся и уже после этого брызнул на полную катушку. Яйца поджались так, как не бывало в самом лихом дрочеве, в паху даже потянуло…

И удовольствие затянулось так, что Йонге зарычал, поджимаясь всем телом.

Подвижный член в нем задрожал, сделался еще чуть больше и уже привычно моментально затвердел. Сайнжа дернул назад, наполовину вышел, и тоже как следует зарядил партнеру.

«Получение активных белков», – совершенно неуместно прокомментировала «Фелиция».

Йонге застонал, расслабляясь. Прошло несколько секунд, но Сайнжа не двигался. Йонге разжал зубы, выпустил залитую слюной простыню и неохотно повернул голову.

Злоебучий яут снова завис.

– Сайнжа! – Йонге дернул ногой. Когти не разжимались, яут не двигался. Его член тоже. – Сайнжа, мать твою ебали личинки! Пусти, скотина!

Йонге заизвивался, чувствуя знакомую тяжесть в животе. Яутская сперма, будь в ней сколько угодно активных белков, действовала на обычного человека как лютое слабительное. На мгновение возмутившись, почему с Рудольфом такого безобразия не происходит, Йонге задергался вновь. Удалось сдвинуться только на пару жалких сантиметров.

– Рудольф! – прорычал он, дергая руками. – Очнись, ленивый боров!

– Что? – неохотно отозвался напарник. – У меня катарсис.

– Какой, нахер, катарсис? Если мы не сдвинемся на полметра вперед, и я не освобожусь от этой херни в моей личной заднице, то все кончится плохо!

– И чем же? – полусонно уточнил Рудольф.

– Я обделаюсь.

Полметра спустя, подстегиваемый угрозой Рудольф проявил невероятную мыслительную активность и предложил угробить биопласт экстремальными воздействиями.

– Начни сразу с электричества!

– Какое электричество, я пуст, – простонал Йонге. – Твою налево!

– А ну не сметь, – яростно велел Рудольф. – Ползком до стенки!

Марш-бросок наверняка выглядел со стороны чудовищно, но Йонге изнемогал от гнусных резей в животе, и предоставил напарнику не только дотащить себя до стенки, но и варварски обойтись с проводкой. Под аккомпанемент ругани механик выдрал кабель из штрека, в три приема пропустил его сквозь упругие петли и громко выдохнул

– Фелиция, а ну жахни!

– Прошу прощения, первый механик, требование сопровождается угрозой причинения вреда экипажу…

– Живо! – заорал Йонге, вне себя от злости.

Искин правдоподобно изобразил кашель, трагически приглушил свет – и жахнул.

Слегка поджаренные, но абсолютно свободные напарники с одинаковой руганью почти разлетелись по углам.

До санузла Йонге домчался быстрее, чем прыгали некоторые корабли.

Здесь яутских архитекторских изысков не было, и Йонге почти с нежностью привалился к прохладной стене, ощущая под ногами твердый надежный пол.

– Чтоб у тебя самого на этот белок аллергия началась! – от души пожелал он.

Вернувшись, он обнаружил, что Рудольф не отпиливает Сайнже голову, как можно было ожидать, а хладнокровно копается на платформе в поисках одежды.

– Это ваше, – поприветствовал он Йонге. – Лови!

– Лучше штаны отдай.

Рудольф попробовал сдвинуть яутскую ногу, но не преуспел, и силой потащил наружу придавленное.

– Лови номер два!

Ровно в тот момент, когда Йонге застегивал пряжку ремня, Сайнжа тряхнул головой, судорожно стиснул пальцы, словно пытаясь нащупать чужую ногу, и недоуменно защелкал челюстями.

– Сюрприз, – недовольно сказал Йонге, – меньше хлопать глазами надо.

«Неудобные особенности оплодотворения, – посетовал Сайнжа, садясь в более подобающую позу. – Умансоо слишком быстры».

– Считаем, что мы квиты? – поинтересовался Йонге, инстинктивно потрогав живот, где все еще слегка пекли ожоги.

«Хирургическое вмешательство без согласия имеет много негодования. Однако, пока длилось ваше опьянение, я подтвердил маршрут через другой вектор».

– Вот сволочь!

– Как это подтвердил? – в унисон завопил механик. – Фелиция, детка, ты что, послушалась эту жабу?

– Навигатор является членом экипажа, – с достоинством отозвался корабль. – Поправочный вектор позволяет сократить время ожидания до трех часов.

«Пилот в состоянии болезни, поэтому навигатор имеет право», – добавил Сайнжа.