Борис Мир - Данэя (СИ)

Ведь вы не знаете счастья иметь собственных детей: для вас счастье – лишь ваши успехи в работе. А другого вы и не знаете – потому что лишены его начисто. И оттого не знаете, что эти два счастья – разные, и одно ни в чем не заменит другое.

Как не знала я, споря с Лалом. Я боялась: полная отрезанность от Земли, отсутствие какого-либо опыта. Я колебалась.

Лал погиб. И тогда Дан сумел – с огромным трудом – убедить меня всё же стать матерью.

Я стала ей там, далеко, невероятно далеко от Земли. Потому что, действительно, это было возможно только там: здесь, на Земле, первая же попытка стать матерью была немедленно пресечена самым безжалостным образом.

Я родила детей и растила их вместе с Даном. Сейчас я уже не представляю, как могла бы я жить без этого.

Многие из тех, кто видел наших детей, пожелали того же. Их пытались отпугнуть, показав оборотную сторону – горе, которое может принести это: все видели, как хоронили мы нашего Малыша. Чтобы люди подумали: нет этого счастья, зато нет и этого горя. Гнусная глупость: думать так! Тогда будьте последовательны – идите дальше: прекратите заниматься наукой, чтобы не знать неудач; перестаньте чувствовать, чтобы не знать огорчений – умрите!

... “Что сказать им ещё – так, чтобы никто не мог остаться равнодушным? Какие слова? А какие слова зажгли меня?” И в памяти снова день, когда ребенок – ещё не её собственный – появился у нее на руках; Ева говорит: “Ты хочешь дать ему свою грудь”.

И ещё то, что она сказала, прощаясь с ними: “Я показала – это главное”. Показать!!! Немедленно! Сейчас! Всем!

Она не готовилась сегодня выступать. Просто почувствовала, что хочет говорить – сейчас, сию минуту. А надо было подготовиться: если бы мысль – показать – пришла ей в голову своевременно, она собрала бы всех матерей – уже ставших и будущих – здесь. Но: разве сейчас поздно?!

Не прерывая выступления, она написала записку, переслала Лейли. Увидела, как Лейли и сидящая рядом с ней Рита начали беззвучно шептать, не снимая пальцы с радиобраслетов: в эфир ушел клич всеобщего сбора материнского воинства.

Подобного никогда никто из ныне живущих на Земле не видел: через все двери, открытые настежь, в Зал Конгрессов непрерывно входили женщины. Они шли и шли, гордо демонстрируя животы, в которых зрела жизнь. Рядом со многими шли мужчины, отцы будущих детей, держа своих жен за руку.

Десять малышей – всего десять пока – на руках у матери или отца. Марк – самый старший, самый большой – у Лейли: сидит, обняв её ручонкой за шею. И Милан шел – рядом с Ритой, осторожно, но крепко держа сына. Непримиримость его взгляда, с которым на мгновение встретился Йорг, была страшней только что принятого сообщения, что он усиленно что-то разыскивает в архиве Института генетики.

Страшное шествие – способное раздавить, смести всё, что защищал Йорг, с ужасом смотревший, как засветились улыбками подавляющее большинство лиц.

Дети, совсем маленькие – такие, каких мало кто видел. Трогательно крошечные, будящие чувства, которые продолжали таиться в глубине души, так и не умершие, не исчезнувшие навсегда.

Они заполнили сцену Зала.

Кажется, всё рухнуло. Сейчас произойдет разгром! Если не случится чудо. Какое?

Но: чудеса ведь бывают. Несомненно!

Во всяком случае, именно чудом показался Йоргу, оглушенному и раздавленному, неожиданно зазвучавший голос Арга. Когда он попросил слово, когда появился на возвышении – Йорг не видел, не мог вспомнить. Но то, что Арг, взгляды которого были слишком хорошо ему известны, который стоял где-то в середине между ним и Даном, ещё мог помочь сохранить многое, Йорг как-то судорожно осознал сразу же. Прежний, уверенно непроницаемый, вид вернулся к нему: растерянность его не успел никто заметить.

“Вот – чудо!” – думал он, глядя на Арга.

– Пора перейти от слов к делу, – как почти всегда, начал Арг свою речь. Во всем Зале он казался самым спокойным, уверенным в том, что знает, что делать. Странно: он стоит впереди сидящих на сцене беременных женщин и горстки матерей с детьми, как бы говоря от их имени – но вся надежда Йорга сейчас на него.

– Пора перейти от слов к делу, – повторил Арг. И спокойно, размеренно стал излагать программу действий.

– Дети – это прекрасно! Они должны жить среди нас. Стоит познакомиться с ними, чтобы не требовалось больше доказательств этого.

Итак: люди вольны определять для себя, давать ли самим жизнь ребенку и растить его. Это должно стать нормой, но – нельзя требовать от всех.