Вихрь. Отдать половину души (СИ)

Руан лежал разморенный утренней лаской, под тяжестью тела своего альфы и ни о чем не думал. Было хорошо. Даже если они не пошли дальше и не сделали вязку, все равно было очень хорошо. И Руан был в эту секунду очень и очень счастлив. Итан же и не собирался слезать с него. Он уткнулся носом в его шею, облизывал прикушенное место, начал мурлыкать.

А после утра, была программа от Аравеля и присоединившегося к ним Клауса. Потом ужин со старшим Алоем и еще пара деньков. Дальше пошли сборы, ибо они летели назад на станцию, дальше работать и служить. Их провожало все семейство Алой, даже дед. Итан был доволен поездкой. Он воочию видел сна и выяснил от его кошака, что блудень проучен и сейчас стремится изменить свое отношение к семье, к Аравелю. Ревновать он не перестал, но делал это менее заметно. Руан от поездки вообще был в восторге. Он помирился с семьей, познакомился с семьей любимого более тесно и познакомил его со своей. Алесс так вообще за друга принял большого кумара и даже на парочку тайных разговоров отзывал, которые и были таковыми, ибо Итан обнес их щитом, куда "ушастые" деды не смогли пробиться. О чем именно разговаривали эти двое, не знал никто, но это было очень и очень важно для молодого альфы, который внял словам старшего.

И вот южный встретил их прохладным ветром и дальнейшей жизнью в недрах своих. Итан и Руан разошлись по своим рабочим местам, вечера проводили вдвоем, если не было дежурства у кумара и с каждым днем живот становился все больше и больше.

Итан иногда наглаживал его перед сном. Ему нравился отклик из колыбели, который он слышал. Руан ругался иногда, что малыш начинает сильно ворочаться, но Итан его успокаивал подлизываясь. На этот раз все было принципиально разным, ведь в участии создания и плетения кокона с колыбелью участвовали они вдвоем. И Итан был так счастлив, что сиял гирляндой, когда вспоминал, как Руан серьезно смотрит на него, если Итан передает чуть больше сил. Он ведь не понимает, что Итан знает, как именно плести колыбель, как оплетать его детским коконом и плести потом на всем этом родительский щит. Руан не знает, что Итан способен делать все это сам, без поддержки. Он так делал для Аравеля, для его любимого сына. И дай Боги, никогда не узнает, ведь это только его тайна и Армана. Не дело бередить прошлое и показывать что-то такое Руану, это может его обидеть. Итан все еще любит Армана, той первой чистой и бескорыстной благодарной любовью. Руана он любит иначе, ярче, резче, требовательнее и ревностно оберегает. В обоих случаях любовь настоящая, но она разная.

Время миновало быстрее, чем представлялось и вот уже последнее обследование перед самими родами. Руан ходит не спеша, вперевалочку, много мурлычет, даже когда просто спит. Итан не может налюбоваться на него, нежится в излишках его ласк и миролюбии. Вообще на последних месяцах он стал добрейшим существом. Даже раздражительность в первом квартале беременности не просто сошла на нет, но словно ее и не было никогда. Руан был спокоен, как танк. И Итан был благодарен, ведь он отчетливо помнил, что и как было с Арманом, как тому самому было трудно и он стремился хоть немного сбросить со своих плеч тяжесть. Доставалось тогда Итану много и порой за просто так, но Арман никогда не обижал его терминами - альфа, не лоялен, бедняк, донор. Никогда Арман не позволял оскорблять его, просто капризничал, прогонял от себя или тупо рычал без объяснения причины. Благо в драки не кидался, благоразумие все же присутствовало в его дурной головенке.

Да, последние месяцы беременности Руана резко контрастировали с Арманом и это было благом. Он временами просто набрасывался на Итана и требовал близости, хотя врач и запретил. Но кто его услышит, когда пара так одуренно пахнет? Когда пара сама тянет за шкирку и игриво покусывает, чего не делает обычно?

Перед самими родами Руан заставил Итана сделать вязку. Итан был против, но его удержали, и он проворонил момент, а потом было не до этого. Через час после того, как восстановили дыхание, Руан попросился помыться. В душе он почувствовал себя не хорошо, ощутил сильные схватки, о которых ранее помалкивал. Итан осторожно вывел его, накинул на плечи халат и через час стало понятно, что схватки не прекращаются, а время между ними сократилось.

Дальше был больничный корпус, родовая и сами роды. На удивление акушеров Руан родил довольно быстро, почти не было порывов, и он мгновенно потребовал ребенка на руки. Вцепился в него и ревниво зарычал на всех присутствующих, вывел щит-атаку, зашипел. Врачи, привыкшие к подобному, просто отошли чуть подальше, ожидая, когда пойдет послед и Руану станет не до разборок неизвестно с кем и почему. Но послед не пошел. И Руан не успокоился. Пришлось вызвать его пару.