Почему я ненавижу фанфики (СИ)

— Дай проверю.

Я положил ладони ему на грудь и осторожно поцеловал ямочку между ключиц. Сигаретный дым меня не раздражал и не отталкивал. Лишь добавил поцелую пикантности, легкой горечью осев на языке.

— Ерунда, — сказал я, потираясь лбом о выступающие косточки, проскальзывая вниз по коже и заторможенно оглаживая крепкие кубики пресса костяшками пальцев. Несмотря на то, что уже кучу раз видел его полуобнаженным, в этот раз всё было иначе. Откровенно и интимно.

Даня сглотнул. Чиркнул сигаретой по краю бетонной плиты, бросил окурок в пепельницу. Опустил руку на мой затылок.

Я застыл, будто парализованный. Не знаю, что так сильно меня напугало, но воздух вдруг отказался проходить в мои лёгкие.

— Костя… дыши, ага?

Его пальцы медленно обвели изгибы моей шеи, осторожно погружаясь в вырез свитера и чуть оттягивая его, играясь, чтобы освободить больше кожи. Едва я успел расслабиться — Даня притиснул меня к себе, так крепко ухватив за задницу, что заныли мышцы.

— Чувствуешь?

— Да…

— Страшно?

Вместо ответа я поддел резинку его трусов, потянул на себя…

И сорвало.

Даня подтолкнул меня к столешнице, захватил край свитера, потянул наверх. Хрипло рассмеялся, когда я застрял и обреченно зашипел-замычал, изображая ослепленного ктулху. Высвободив мою буйну голову из оков одежды, Новиков отстранился, чтобы оценить видок. Я был лохмат, раскраснелся и зыркал на него, как Ритуся на всех баб, приближающихся к Даньке на расстояние вытянутой руки.

Сперва поцелуй у нас получился почти как тогда, в коридоре, дикий и нервный, неправильно-злой. Но в отличие от того раза, через минуту борьбы всё свелось к нежности, к чувственной и затяжной ласке.

Я сдался и растаял окончательно, как только его руки оказались на моих щеках, на лице, а захваты уступили место коротким ласковым прикосновениям.

— Дань… Даня…. — пробормотал я, обхватывая его за шею в секунду передышки. — Мы же на кухне…

— Бля, точно, — откликнулся Новиков и вдруг, без всякого труда приподняв меня за ягодицы, потащил прочь из оскверненного места.

— Я что, твоя добыча?

— Ой ли? — сбросив меня на диван, словно мешок с картошкой, Данька приостановился.

— Чего ты?

— Вспышку пережидаю. Не хочу тебе навредить.

— Что, тяжело? — я начал ехидничать, но быстро растерял яд, заметив нехорошие огоньки в глубине коньячных глаз.

— Тяжело.

Мне стало почти его жаль, хотя я тоже тихо изнывал от желания — но хотя бы мог себя контролировать и полностью осознавал происходящее.

— Прости.

— По пьяни было попроще, да? Ладно, всё, расслабься. Опыт номер один.

Даня расстегнул пуговицу моих джинсов, потянул молнию. Чтобы он смог осуществить задуманное, пришлось слегка приподнять бедра. Я даже задержался на весу, но как только рука накрыла мой член сквозь ткань, обессиленно опрокинулся назад и задрожал мелко, всем телом.

— Вау, какое пошлое… выражение лица, — заметил Данька.

Я закрыл лицо предплечьем. Новиков не стал мешать — только тихо рассмеялся.

Тонко уловив мою реакцию, он начал наглаживать внизу, пока что не убирая последнюю преграду трусов. Думаю, ему тоже требовалось время, чтобы принять меня и привыкнуть к тому, что под ним извивается абсолютно мужское тело.

Долгий миг ушел на преодоление барьера — я не торопил, просто лежал и ждал, прячась от взгляда. По-другому просто не мог.

Не мог я.

Пальцы Даньки осторожно проскользнули в боксеры со стороны ноги — меня это немного удивило и почему-то рассмешило. Хотя веселился я недолго, так как очень скоро Новиков стиснул мой член и медленно огладил по всей длине. Сжал головку, отпустил. И уже потом стянул чертовы трусы.

В тишине я слышал только своё загнанное лошадиное дыхание и, решившись-таки убрать руку, начал жрать Даню глазами. Я до смерти боялся уловить в его лице что-то отрицательное. Отвращение, отторжение…

Мои опасения не подтвердились. Взгляд Новикова был всё таким же сосредоточенным, внимательным. Полным любопытства.

— Неприятно? — спросил я, видя, что он всё-таки колеблется.

— Нет. Я всё думал, что почувствую… странно, но…

Я вздрогнул всем телом, когда он вновь прикоснулся ко мне — обхватил теперь уже всей ладонью, крепко, сильно.

— Но думаю только о том, что он красивый. Такой ровный. И… изящный что ли.

— Ты сделал комплимент моему члену. Зашибись, — не выдержал я, захватив подушку и взгромоздив её себе на лицо. Данька ловко выковырял меня из тканевого убежища. И поцеловал так, что в голове сместились все полюса.