Уличная магия 2 - Маскарад (СИ)

- Таким послушным ты мне нравишься намного больше, Наруто…

Укус. Снова его рука на шее, удерживает ремень, сжимает, душит.

В определенный момент я перестаю чувствовать что-либо, только на этот раз уже по-настоящему. Поэтому не чувствую, когда это заканчивается. Заканчивается же?

- А теперь… кульминация.

Я жду выстрела или чего-то такого. Последнего, желанного.

Но все оказывается хуже. В сотню… нет, в тысячу раз.

Дейдара возвращает на место свой пояс. Кивает мне с кривой ухмылочкой, отходит и что-то ищет в комнате.

- А вот и наш маленький друг.

Равномерные ленивые удары моего сердца в скоростном режиме набирают темп. Небольшая выемка в полке стараниями Тсукури разворочена – выглядит даже как-то жалко…

- Улыбнись в камеру, красавчик. Просто сногсшибательный кадр!

- Ты установил… камеры в моей квартире?

- Я установил жучок на твоей машине и GPS в телефоне. А это – лучше. Их установил Саске, чтобы следить за тобой. Понимаешь, что это значит?

Их установил Саске.

Он всегда наблюдал… за мной?

Приглядывал?..

- Эту чудную запись он увидит примерно через… – Дейдара сверяется с навигатором в телефоне. – Час. Пока доедет до дома, пока информация передастся на сервер…

Кое-как перевернувшись на спину, тру шею. Там, наверное, какой-то след должен быть…

- Я победил, Саске. Жаль, звук не передается, дивные были переливы. Да и, скорее всего, ты не досмотришь, – Тсукури усмехается в маленькую камеру наблюдения, после чего отбрасывает ее, как нечто заразное. – Наруто, мне надо от тебя еще кое-что. Сущая мелочь. Побудешь сыром в моей мышеловке?

Молчу. Я могу двигать языком, но зачем?

- В целом, игра стоила свеч, – рука где-то на моем лице. – Больше не увидимся.

Потом Тсукури намыливается уходить, а я нахожу силы выдавить:

- Не смей трогать собаку.

Кьюби, вопреки опасениям, бросается сразу ко мне и, взобравшись на кровать, тычется носом в щеку. Я это вижу – не чувствую.

Согнувшись в три погибели в голову приходит угнетающая мысль-цель: надо позвонить Учихе. Предупредить, чтобы не вздумал сюда заявиться…

Наверное, я слишком самонадеян. С пятой или шестой попытки получается упасть с постели на пол и там распластаться в позе трупа. Полчаса. Полчаса в недвижимости и уже знакомой, новой, обновленной Тишине.

А я не могу ненавидеть Саске. Когда смогу встать – убью, но убью из жалости, состояние аффекта тут ни при чем.

- Как можно быть… таким идиотом, У-чи-ха?

Эти мои первые после долгой паузы слова активируют Кьюби, припавшего рядом у плеча.

Камеры, значит.

Вот почему он позвонил сразу, как я сорвался? Вот как Саске узнал, что я был у него дома – на тумбе лежит то, что осталось от лягушонка…

Вот как...

Ну, наконец, хоть какие-то ощущения. Холод. Пол холодный. Нос Кьюби холодный.

И у меня есть руки.

Оттолкнувшись, приподнимаюсь над полом. Нет, встать нереально. Придется ползком… Ванная – мой пункт назначения уже в который раз.

Затаскиваю свое тело в душ и вялой рукой включаю ледяную воду. Хоть так. Хоть как-то. Надо прийти в себя…

Глаза закрываются.

Тишина.

- Наруто… Наруто!..

Больно. Господи, как же больно. И холодно.

- Давай же, давай… еще немного… ты слышишь меня?.. слышишь?..

К величайшему сожалению я не могу не слышать.

Больше нет слов, а я с удовольствием послушал бы его голос. Даже такой – надломанный, сиплый. Лучше наслушаться сейчас, пока я толком не могу двигаться. Да?

Интересно, это Дейдара не закрыл дверь, или у Саске ключи есть? Не удивлюсь.

Вздрагиваю и пробую сжать руку в кулак.

- Не двигайся…

Игнорирую просьбу. Руки Саске падают на предплечья, придавливая к кровати.

- Прошу тебя, не…

- Отпусти меня!

- Ты еще не пришел в себя!

- Отпусти!..

Снова осточертевшая борьба. Уступать никто не хочет, но я еще слишком слаб, чтобы эффективно ему противостоять.

- О… чем ты… вообще думаешь?! Возомнил… возомнил себя…

Горячие капли на щеке. Я чувствую их острее, чем гудение в мышцах, тяжесть или боль. У слез Саске потусторонняя власть над моим телом.

Фокусирую взгляд на силуэте, нависшем сверху. Рваные черные пряди-перья бросают на лицо густую тень, но она не достаточно плотная, чтобы спрятать глаза. Удивительно, какими они могут быть. И как через них выходят эмоции…

Ему в тысячи раз больней, чем мне. Так бывает, когда умирает часть души. Когда она горит, рассыпаясь углистыми осколками…

Киба был прав. Нельзя.

Так – нельзя.