Михаил Рогачев - Предпоследний свидетель

Не давать компаниям и (или) Заказчикам покупать твои структурированные знания и компетенции за “бесценок”.

В конце концов, не держать свой диплом на полке после института. Что бы потом не было мучительно больно…. . Перефразирую кратко: или ты гражданин и мужчина во взрослой жизни, или мудак?

С другой стороны, если ты гражданин и мужчина, в обществе неизбежно наступает противостояние. Мы с Вами умные люди, до этого не дойдем, но гражданское неповиновение окажем (игнорирование и интеграция, так сказал Заратустра из нашей группы геофизиков – Е. Зверев). Описываю только те события, в которых я был участником или инициатором. Если и где преувеличил, то для придания повествованию художественного смысла.

1

Горы далекие, горы туманные, горы

И умирающий, и увядающий снег

Если Вы знаете, где-то есть город, город

Если Вы помните, он не для всех, не для всех…

Для меня все начиналось в далеком марте 1973 года, когда группа молодых людей прибыла по окончанию Новосибирского техникума (НГРТ) в Минск. Для распределения по Управлению Геологии (УГ) при Совете Министров БССР. Таких, “зеленых”, в смысле молодого десанта, нас было дюжина сибиряков.

Я не думал, что расстаюсь навсегда с Геной Чирковым, Толей Киселевым, Володей Якушевым, Славой Сенчуриным, Костей Волковым, Юрой Рябовым, Витей Выдриным, Саней Сафоновым. Эти ребята – послеармейские, были мне в “технаре” старшими братьями. Они опекали меня – юнца, на их плечи я опирался два с половиной года.

Восемь сокурсников, Управление Геологии СМ БССР, направило в Полесскую геофизическую экспедицию (ПГЭ) г. Мозырь Гомельской области. Три человека, а с нашей 432-й группы, Гена Чирков и Рая Рыболевская, были направлены в ЦГЭ под Минском (пос. Колодищи).

В ПГЭ все парни были назначены помощниками операторов. Меня распределили в сейсмопартию, под управлением Анатолия Слизевич.

Моим наставником стал оператор Толя Рыжик – выпускник Киевского геологоразведочного техникума, в тот год он был уже после армии. Наши девушки были назначены техниками – вычислителями в полевые партии. Таня Гусева и Галя Куликовская с нашей 432 группы – и я, оказались в одной партии. Аня Белова и Ирма Франк были назначены в другие подразделения.

Географически место назначения называлось Белорусским Полесьем.

Кратко поясню, что тогда представляла собой одноотрядная сейсмопартия (СП). Это человек 60-70 народу. Все бригады моторизованы. Партия автономна и круглогодична. ИТР-крепкий, опытный, молодой и всякий.

Каждое утро инженерным костяком ведется планерка, назначение дневных заданий. Топограф, старший буровой мастер, старший взрывник, зав. взрывскладом, оператор, начальник отряда, старший геофизик-на нем трехступенчатый контроль ОТ и ТБ и первичная обработка сейсмограмм, подготовка их к машинной обработке.

Замначальника, завхоз по старому – вся хозяйственная часть на нем. Начальник партии – процедуры получения разрешений: на взрывсклад, на производство работ, на рации, на оперативное управление. Части переменного состава – только “косари” и водители. Все остальные профессиональные экспедиционные кадры, как у Куваева О. в “Территории”.

На первых порах, пока никого не знали – сибиряки держались вместе. Толя Рыжик вечерами сдавал в камеральную группу объемы работ в виде магнитных лент сейсмограмм и их визуализаций вместе с рапортом. Я ему помогал. На пару месяцев “завис” в сейсмоотряде. Прошел курс молодого “бойца”. Стал профессиональным “косарем”, с умением руками вручную лихо 600 метров ГДРовского кабеля, в три-четыре приема, сматывать в бухты. Иногда был задействован в топоотряде у Константина Герасимович. Рабочих в отряд партия постепенно набрала и я, через два месяца, был по моему вежливому напоминанию возвращен к сейсмостанции.

Анатолий Рыжик учил меня с завязанными глазами восстанавливать управление сейсмостанцией – две спаренные СМП 24-МОВ-ОВ (порядка сотни различных тумблеров, переключателей, кнопок, положение коммутатора ОГТ надо было вернуть на прежнее рабочее место). C обязанностями освоился быстро, потому что им однажды было сказано: делай как я.

Спустя еще месяц постепенно он начал доверять управление станцией и, я получал сейсмограммы, вплоть до отстрела целой косы перед перемоткой. Под его присмотром конечно.

До сих пор помню команды, подаваемые по громкой связи и по радио: спокойно на профиле, работаем. Потом: приготовиться-внимание-огонь, с сопровождением звуковыми сигналами: один длинный, затем короткий и, отбой – два коротких.