Гомбожаб Цыбиков - Буддист-паломник у святынь Тибета

5. Двух лент из ниток, нанизанных жемчугом, у богатых – настоящим, а у менее зажиточных – поддельным. Одни концы их прикрепляются спереди к середине второго жгута, затем, обогнув дуги с боков, привязываются другими концами к середине третьего, короткого жгута. Цзанские женщины не носят в ушах больших серег, как уйские, но только очень маленькие колечки или вовсе ничего не носят.

Пришлые камские женщины, служащие по большей части у китайцев наложницами или кухарками, носят одну косу, в которую вплетают черные нитки, доходящие до земли. В ушах они носят большие кольцеобразные серьги, на руках – серебряные или медные браслеты и кольца.

Спутник мой еще более расхворался, и потому нужно было поскорее доставить его в Лхасу, где у него были знакомые и сородичи, которые могли за ним ухаживать. За розысками наемных лошадей мы потеряли два дня, пока, наконец, не удалось найти три лошади с платой по 20 тибетских монет до Лхасы. На этих лошадях с двумя пешими ямщиками мы 2 ноября выехали из Чжян-цзэ.

Широкая долина реки, на которой стоит этот город, верстах в 15 выше его сильно суживается, и дорога идет по каменистому ущелью, часто пере ходя с одного берега реки на другой. После 11-часовой езды мы поздним вечером достигли места ночлега, назначенного нашими возчиками как раз там, где дорога меняет юго-восточное направление на восточное.

3 ноября двинулись в дальнейший путь в 3,5 часа ночи. На рассвете переваливали через хребет Кар-ла. Подъем и спуск очень пологи, хотя абсолютная высота этого перевала, по-видимому, довольно велика; на горах подле перевала лежала масса снега, часть которого, без сомнения, вечная. Спустившись с перевала, мы вступили в узкую, почти пустынную долину Нан-кар (не вернее ли На-ха – «падь диких коз», которых здесь очень много). Недалеко от вершины пади находится китайский станционный двор. К устью падь эта выходит широкой равниной и сливается с таковой же западного берега озера Ямдок. По выходе из пади дорога направляется на северо-восток и идет к замку Нан-кар-цзэ, миновав который, мы заночевали после 12 часов езды за день.

4-го , обогнув северо-западную оконечность озера и миновав Байдэ-цзон, мы пошли по знакомым уже местам, перевалили через Ганба-ла и ночевали после 13-часового пути на правом берегу Цзанбо-чу, на одном постоялом дворе.

5-го переправились на карбазах через Цзанбо-чу. Немного ниже места переправы прежде находился цепной мост для пешеходов, построенный, по преданию, Тантун-ханом (Тантун-чжялво). Легенда говорит, что этот хан был во чреве матери 60 лет и родился уже седым стариком. Для воздания благодарности матери, носившей его так долго, он построил много цепных мостов, из коих один находился здесь. В настоящее время видны только цепи, поддерживавшие его настилку. После 8-часового движения мы ночевали немного ниже Ньетана.

6 ноября , после 8,5 часа езды, прибыли в Лхасу.

Для ознакомления с историческими местами Тибета я задумал посетить два древних монастыря: Цзэтан и Самьяй, находящиеся на реке Цзанбо-чу, ниже слияния ее с рекой Уй. Места, лежащие к востоку и югу от этого слияния, принято называть Лхоха. Туда ходят из Лхасы довольно часто местные лодки (кожаные), которыми я и воспользовался для путешествия. Лодки эти имеют остов из гнутых палок, на который натянуты сшитые вместе шкуры четырех яков. Швы замазываются изнутри пшеничной мукой, смешанной с кровью свиньи. Длина такой лодки бывает около 1,5 сажени, а ширина около 2,5 аршина в кормовой части, в носовой же немного уже. Багаж и пассажиры располагаются на дне в кормовой части, гребец, один на лодку, садится на носу и гребет двумя веслами, обратившись лицом к корме. Мы наняли места в одной из таких лодок за плату по 3 монеты с человека до Цзэтана. Я взял с собою двух спутников – переводчика и одного монгола для услуг в пути и несения багажа в обратный путь.

19 апреля 1901 г . мы сели в лодку против города Лхасы и поплыли вниз по Уй-чу/Лодка идет очень тихо, хотя трудолюбивый тибетец гребет непрерывно, затягивая заунывную песню. Идем, по-видимому, около 4 верст в час. Так как мы ехали все время, днем и ночью, останавливаясь лишь для выхода на берег для чаепития, обедов и других надобностей, гребец же греб неравномерно, не говоря уже о том, что он ночью спал, оставив лодку на произвол течения, то определить точно расстояния пути мне не удалось, хотя, впрочем, я не пытался этого сделать. Часто лодка садилась на мель, и тогда лодочник сам слезал в воду и сталкивал лодку с мели, причем в более трудных случаях моим спутникам приходилось тоже слезать в воду и помогать гребцу.