Василий Головнин: Записки капитана флота

Из-за «сакоку» контакты россиян, с XVII в. начавших осваивать Дальний Восток, и японцев долгое время носили случайный характер. Для России налаживание отношений с соседним государством было важно прежде всего с точки зрения снабжения своих дальневосточных поселений – везти товары из европейской части морем или через Сибирь было очень долго и дорого. Именно с этой целью в 1792 г. в Японию было отправлено первое русское посольство во главе с поручиком Адамом Эриковичем Лаксманом. Несмотря на то, что японцы с недоверием относились к иностранцам, а посольство так и не было допущено в столицу (переговоры велись с правительственными чиновниками в главном городе острова Хоккайдо, в то время как судно стояло на якоре в порту Хакодате), Лаксману удалось наладить контакт с правителями княжества Мацумаэ и через них получить разрешение на заход одного русского судна в Нагасаки для продолжения переговоров о возможности торговых сношений.

Русское правительство сразу не воспользовалось разрешением, полученным Лаксманом. Внимание России в то время было занято европейскими делами – организацией коалиции против революционной Франции и разделом Польши (1795 г.). Длительная ведомственная переписка и смерть в ноябре 1796 г. Екатерины II помешали организации второго русского посольства в Японию.

Вторая попытка наладить отношения с Японией была предпринята в начале царствования Александра I. На этот раз миссию в Японию возглавила очень важная персона – Николай Петрович Резанов, камергер его величества, зять и наследник владельца Русско-американской торговой компании Григория Шелехова, руководитель первой российской кругосветной экспедиции на кораблях «Надежда» и «Нева». Резанов прибыл в Нагасаки в начале сентября 1804 г., имея поручение передать личное послание Александра I и подарки японскому императору. Японцы продержали посольство в порту полгода, после наконец-то дали ответ, что устанавливать отношения не желают. В письме губернатора Нагасаки об этом говорилось без каких-либо дипломатических изысков: «Дров, воды и провизии велено мною вам дать. При японских берегах на якоре не оставайтесь, а отправляйтесь скорее от берегов наших».

После этого началась странная и запутанная история под названием «Рейд лейтенанта Хвостова и мичмана Давыдова на японские острова». Резанов, вельможа крайне честолюбивый, почувствовал себя оскорбленным действиями японцев и решил им отомстить. Орудием мести он выбрал лейтенанта Николая Хвостова, который с 1802 г. служил в Русско-американской компании.

Хвостов – личность примечательная, В. М. Головнин, кстати, хорошо знал его – они вместе учились в Морском корпусе. Летом 1805 г. Резанов в письме Александру I характеризовал лейтенанта, как «офицера, исполненного огня, усердия, искусства и примерной неустрашимости». Однако уже через пару месяцев характеристика была несколько иной: «На одну свою персону, как из счета о заборе его [Хвостова] увидите, выпил 9,5 ведер французской водки и 2,5 ведра крепкого спирта, кроме отпусков другим и, словом, споил с кругу корабельных подмастерьев, штурманов и офицеров».

Тем не менее, в сентябре 1806 г. Резанов поручает Хвостову секретное дело: совершить рейд к южному Сахалину и островам Уруп и Симушир, уничтожить находящиеся там японские суда и склады и захватить в плен трудоспособных японцев. Через некоторое время камергер его величества, видимо, начал осознавать, что его действия с точки зрения раздраженного сановника, может быть, и оправданны, но для человека, которому поручено ответственное дипломатическое поручение, не слишком уместны. Он направил Хвостову новое письмо, в котором приказывал ограничиться разведкой японских территорий. Отказ от «военного вояжа» он весьма расплывчато объяснял тем, что путина уже закончилась, значит, японцы перебрались на большие острова и ожидаемого эффекта достигнуто не будет.

Лейтенант Хвостов, хоть и был «нраву буйного», все же понимал, что начальство отдает какие-то «неординарные» приказы, к тому же противоречащие друг другу и весьма туманные. Он рванулся в Охотск, чтобы получить у Резанова разъяснения. Но тот уже выехал в Петербург. Такие вот гримасы истории: отношения между двумя соседними странами оказались испорченными на долгие годы не из-за каких-то высших политических соображений, а потому что один лейтенант не застал своего начальника. Тот же, в свою очередь, оказался слаб здоровьем – по дороге в столицу Резанов заболел и скончался 1 марта 1807 г. в Красноярске.