Януш Вольневич - Люди и атоллы

Сухари — единственная их пища наряду с рыбой, наловленной в пути, — давно уже превратились в кишащую червями, серую, грязную труху, вдобавок загаженную испражнениями крыс, которые, обезумев от голода, набросились на последние жалкие остатки продовольствия. Тем яростнее идет охота за отвратительными животными, и, когда моряки с остервенением преследуют по всем углам и закоулкам пожирающих остатки скудной пищи разбойников, они стремятся не только истребить их, но и продать эту считающуюся изысканным блюдом мертвечину: полдуката золотом уплачивают ловкому охотнику, сумевшему поймать одного из отчаянно пищащих грызунов, и счастливый покупатель с жадностью уписывает омерзительное жаркое» [2] Там же, с. 175–177. .

И далее писал Пигафетта, хронист экспедиции: «Наконец, дабы не умереть с голоду, мы стали есть куски воловьей кожи, которой с целью предохранить канаты от перетирания была обшита большая рея. Под долгим действием дождя, солнца и ветра эта кожа стала твердой как камень, и нам приходилось каждый кусок на четыре-пять дней вывешивать за борт, дабы хоть немного ее размягчить. Лишь после этого мы слегка поджаривали ее на угольях и в таком виде поглощали» [3] Там же, с. 178. .

19 моряков погибло в этом голодном походе, остальные либо с трудом передвигались, опираясь на палки, либо в неподвижности ждали смертного часа. А океан оставался все таким же гладким, а небо неизменно голубым.

«И если бы господь и его святая матерь не послали нам столь благоприятной погоды, — писал Пигафетта, — мы все погибли бы от голода среди этого необъятного моря» [4] Там же. .

Лишь 74 года спустя к тому же берегу прибыл корабль с таким лее оголодавшим, но еще более странным экипажем. Это было судно «Капитанья», принадлежавшее экспедиции Альвара де Менданьи, который, отплыв из Перу, намеревался колонизовать Соломоновы острова, архипелаг легендарного богатства. «Капитанья» была осколком экспедиции, которая распалась уже на острове Санта-Крус. Корабль приплыл на Гуам под командованием жены Менданьи доньи Изабель, 18-летней дамы, которая кроме красоты отличалась своеобразным характером. После драматических событий в новообразованном поселке на Санта-Крусе и смерти мужа донья Изабель постановила выйти в море с намерением достичь Филиппин.

Однако перед выходом в море она вступила в брак с тогдашним плейбоем Франсиско де Кастро, который, впрочем, уже давно был ее любовником, еще при жизни Менданьи. «Капитанья» было слишком маленькое и весьма потрепанное судно с небольшими запасами провианта. Его переполняли толпы поселенцев обоего пола; на судне свирепствовала неизвестная болезнь. В этих условиях людей охватило своего рода безумие: непрекращающиеся оргии, которые возглавляла влюбленная в своего нового мужа донья Изабель. Перед лицом надвигающегося всеобщего голода она прежде всего заботилась о том, чтобы ее Франсиско не потерял кондиции, и лично приносила ему еду из запертых складов. Донья Изабель в течение всего плавания даже для стирки пользовалась пресной водой, в то время как другие молили о нескольких каплях, чтобы смочить пересохшее горло. Воды не было! Поистине на корабле царила удивительная атмосфера, а также полная покорность женщине-адмиралу. Никто и не помышлял о бунте. Люди умирали от голода и жажды; их выбрасывали за борт, но никто не притронулся к нескольким живым свиньям, которые могли бы их спасти от голода: они принадлежали красавице Изабель.

Когда корабль приблизился к Гуаму, над ним висело устрашающее зловоние, исходившее от больных и умирающих. Здесь судно получило мизерную помощь. Пассажирам едва тащившегося судна не хватило жалких запасов провианта и воды до Манилы. Поэтому путь корабля продолжали отмечать трупы, выброшенные за борт. Через 96 дней после выхода из Санта-Круса корабль смерти появился в манильской бухте. Его ввели в порт местные матросы, так как на «Капитанье» ни у кого уже не было сил обслуживать паруса, тянуть канаты. Прибывшие на борт, затыкая носы, с удивлением взирали на истерзанные цингой и лихорадкой человеческие скелеты — экипаж и пассажиров корабля-призрака. Однако вид стоящей на баке молодой женщины с кожей оливкового цвета, выглядевшей так, словно она два дня назад покинула Лиму, буквально парализовал их.

Повсюду, в каждом закутке едва держащегося на воде судна можно было найти признаки устрашающего голода. В то же время у ног женщины с каменным сердцем резвились две упитанные свинки. Они были немедленно заколоты для угощения… сытых родственников доньи Изабель, которые пришли на берег, чтобы приветствовать кузину.