Сергей Анисимов - Путешествия П. А. Кропоткина

Невельской знал, что бездарное царское правительство

собиралось уже отказаться от Амура и Сахалина, как «бесполезных для

России»; поэтому нужно было самому предпринять, не медля,

плавание к далекой восточной окраине.

Рассчитывать на экспедицию при создавшихся обстоятельствах

не приходилось, и Невельской добился, чтобы его назначили

капитаном небольшого грузового судна, которое предназначалось для

перевозок между портами в Охотском море.

Когда в Петербурге перед выходом в дальнее плавание

Невельской поделился своим замыслом исследовать берега Сахалина и

устье Амура с начальником морского штаба, тот категорически

запретил ему это делать.

Но Невельской не отказался от своего намерения. В 1849 году,

заручившись поддержкой Муравьева, генерал-губернатора

Восточной Сибири, он обошел Сахалин на своем судне вдоль западного

берега, открыл пролив, названный Татарским (в то время вся

область нынешнего Приморья и Приамурья называлась Татарией),

и установил, что Сахалин — остров и что устье Амура годно для

морских судов.

В Петербурге открытия Невельского не только не оценили по

заслугам, но, узнав о нем, требовали разжалования Невельского

в матросы «за дерзкое ослушание».

С трудом удалось Невельскому избежать расправы и добиться

«помилования».

В 1850 году он снова отправился на Дальний Восток,

предпринял новую экспедицию в устье Амура, где зазимовал.

Не найдя удобного порта, Невельской поднялся на сто

километров вверх по Амуру и заложил здесь город и порт Николаевск

(ныне Николаевск-на-Амуре). Он поднял российский военный флаг

и объявил местным жителям, что весь Приамурский край до

корейской границы и остров Сахалин составляют российские владения.

Открытие Невельского вскоре получило известность за

границей.

Правительство боялось, что добровольный уход России из

Приамурья может быть расценен иностранными государствами как

признак ее слабости, оно вынуждено было пересмотреть свое решение

и присоединить к России весь Приамурский край.

Во Владивостоке в 1891 году был поставлен памятник

Г. И. Невельскому. «Отцу дальневосточного края», гласит надпись

на памятнике.

Но одно официальное объявление о присоединении этого

огромного, необъятного края к России еще не решало практически

вопроса о Приамурье. Задача состояла в том, чтобы освоить эти

земли, заселить их.

До приезда Кропоткина в Сибирь пост генерал-губернатора

Восточной Сибири в продолжение четырнадцати лет занимал граф

Н. Н. Муравьев. Он тоже понимал, какое огромное значение может

иметь для России этот плодородный, богатый край и выход к

Тихому океану, то-есть все левое необъятное побережье Амура и берег

Японского моря, вплоть до залива Петра Великого, что составляет

значительную часть нынешнего советского Дальнего Востока.

План Муравьева состоял в том, чтобы построить по рекам

Амуру и Уссури сеть станиц с полувоенным, полуземледельческим

казачьим .населением на протяжении трех с половиной тысяч

километров.

Когда Муравьев доложил об этом в Петербурге, близорукое

царское правительство ополчилось против этого плана: у военного

министра не было лишних воинских частей, у министра финансов

не было свободных денег...

Тогда Муравьев стал действовать на собственный страх и риск,

использовав те скудные средства, которые могла доставить слабо

населенная тогда Восточная Сибирь.

Помогло в этом деле Муравьеву давнее стремление русских

землепроходцев и забайкальского казачества овладеть

плодородными землями по Амуру. Муравьев распорядился установить также

правильное пароходное сообщение между Сибирью и берегами

Дальнего Востока.

В течение четырнадцати лет Муравьев настойчиво осуществлял

освоение края. За это он получил звание графа

Муравьева-Амурского.

Для колонизации берегов Амура нужно было много людей.

Сибирь не могла их дать. И тогда Муравьев по своему усмотрению

освободил тысячи уголовных каторжан, которые работали на

землях, составлявших личную собственность царя, восстановил их в

гражданских правах и расселил по Амуру. Но людей все же

нехватало. Муравьев дал приказ освободить еще около тысячи ка-

торжан прямо из тюрем и решил их устроить в низовьях Амура

как вольных переселенцев и тоже восстановил их в гражданских