Алан Маршалл - Мы такие же люди

Все согласились, что гроупер страшнее всего. Он достигает огромных размеров. Живет он в расщелинах скал. Абориген с искалеченной ногой сказал:

- Плохо придется, если остановишься перед такой расщелиной, когда ныряешь за раковинами. Он тебя схватит, и нет человека. Я делаю так...

Он встал и вытянул руки в стороны, как ловец, прислонившийся к коралловому рифу. Он повернул голову в сторону и посмотрел налево, на палубу.

- Расщелина там, куда я смотрю. В ней гроупер. Раковина лежит на песке перед расщелиной. Глядите!

Он быстро наклонился вбок и схватил воображаемые раковины, лежащие на песке перед убежищем страшного гроупера.

- Главное - быстрота, - сказал он. - Если станешь перед расщелиной, он тебя схватит.

Мне это показалось бессмысленным.

- Зачем же брать раковины, лежащие перед расщелиной? Зачем рисковать жизнью из-за нескольких жалких раковин? Их всюду сколько хочешь.

Они посмотрели на меня с некоторым изумлением. Ловцы опускаются под воду за раковинами в любом месте. Они никогда не жалуются на опасности. С их точки зрения, это звучало бы смешно. Ведь ловцу платят именно за то, что он добывает раковины.

Выслушав их аргументы, я спросил:

- Сколько же платят за такую работу?

- Двадцать пять шиллингов в месяц, - последовал ответ.

На следующий день мне представился случай увидеть, как островитяне Торресова пролива плавают под водой.

Баржа, перевозившая солдат на остров Гуд, высадила трех аборигенов и меня близ Уэйвира - крошечного островка, расположенного на полпути между островом Четверга и островом Гуд. Баржа должна была зайти за нами вечером, на обратном пути. За это время аборигены обещали показать мне, как они бьют рыбу копьями.

Наша шлюпка направилась к берегу. Вскоре мы достигли подветренной стороны острова. Здесь море было совсем спокойное, шлюпка плавно покачивалась на воде.

Один из аборигенов надел защитные очки, взял короткое копье и погрузился в воду. Я ожидал, что он помедлит какое-то время, набирая воздух в легкие, но он погрузился мгновенно. На поверхности воды осталась лишь легкая рябь. Перегнувшись через борт, я вглядывался в прозрачную воду. Я видел морское дно. Плоские камни, лежавшие среди водорослей, которые ритмично поднимались и опускались, казалось, тоже колыхались.

Солнечные блики, проникавшие под воду, скользили по темной коже аборигена. Он рассекал воду над камнями, неторопливо шевеля ногами и поворачивая голову из стороны в сторону в поисках добычи.

Вдруг под водой что-то произошло. Вода заволновалась, скрыв от моего взора подводный мир. Абориген вынырнул, держа в руке полосатую рыбу, пронзенную копьем. Он бросил рыбу на дно шлюпки, где она продолжала биться, выпучив глаза. Я хотел поднять рыбу, но мои спутники остановили меня: по их словам, у нее ядовитые плавники.

Охотник погружался снова и снова. Он всплывал, чтобы набрать в легкие воздуха, спокойно и легко, без резких толчков. Сверкающие капли воды усыпали его густые волосы, казавшиеся сухими, словно перья утки. Иногда он плыл под самой поверхностью моря, так что виднелась его курчавая макушка. Всплывая, абориген ловил воздух открытым ртом. Затем он погружался снова и плавно скользил вглубь, совершенно не возмущая воду. Иногда он исчезал под лодкой, охотясь в расщелинах между огромными плоскими глыбами, составляющими основание острова.

Пока он плавал под водой, другой абориген стоял на носу шлюпки, держа над головой длинное копье. Он пристально всматривался в воду возле шлюпки. Хотя я напряженно смотрел в ту же точку, я видел лишь расплывчатые тени и яркие блики, покрывавшие морскую гладь.

Вдруг абориген подскочил и выбросил вперед копье. Он прыгнул в море, копье пронзило воду. Когда он вынырнул, на острие торчала рыбина - такая крупная, что я с трудом мог ее поднять. Пока мы плавали вокруг острова следом за нашим подводным охотником, абориген с копьем убил еще несколько таких же крупных рыб.

У небольшого мыса мы увидели остов затонувшего судна. Оно лежало на боку, так что палуба наклонилась под прямым углом к песчаному дну. Над водой возвышалась только ее верхняя часть. Доски палубы были покрыты ракушками, вкраплениями кораллов и водорослями.

Наша шлюпка ударилась носом о палубу затонувшего корабля и остановилась. Неторопливые волны плескались у этой преграды, проникая внутрь судна. Воздух, выходивший изнутри вместе с водой, приносил запах морской капусты, гниющих досок, водорослей и подводных пещер.